Как-то после тренировки подруги по фигурному катанию мы сидели в ее машине, припарковавшись вблизи моего дома. Шел проливной дождь, и я хотела переждать несколько минут, чтобы не намокнуть. Уже был поздний вечер, мы продолжали сидеть молча в темноте, а по радио играла какая-то грустная попсовая песня о девушке, не нашедшей своего места в мире. Пейтан повернула ко мне лицо, и я увидела, что слезы проложили по нему две тонкие бороздки, а голубые глаза полны тоски. «Этот город душит меня, Джесси,» – еле слышно прошептала она. Мне хотелось подбодрить подругу, сказать, что все в ее руках, ведь школа не навсегда. Но, кроме того, я знала: стоит Пейтан покинуть Пайнуорд, и я вряд ли когда-нибудь снова ее увижу. А если уедет Пейтан, то вслед за ней уедет и Кэти. Даже несмотря на то, что мы были лучшими друзьями, они оставят меня одну – лицом к лицу с холодным и неопределенным будущим. «У тебя еще есть время, целых два года до окончания школы, не торопи события,» – ответила я и ушла домой. Это произошло за несколько дней до ее исчезновения.
Для нас с Кэти с самого начала было совершенно очевидным, что Пейтан уехала куда-то в Калифорнию, скорее всего, в Лос-Анджелес или Сан-Франциско. Так мы и сказали полиции. Ведь на тот момент мы даже не допускали иной мысли. Несмотря на то, что из ее вещей дома ничего не пропало. Несмотря на то, что деньги, которые она копила на переезд, остались нетронутыми.
Шло время, а мы с Кэти ждали от подруги хоть маленькой весточки. Конечно, она не могла не прислать нам фото на фоне Голливудских холмов, или моста «Золотые Ворота», или куда там ее еще могло занести. Пролетели месяцы, уже наступил март, а вестей от Пейтан не было. В глубине души мы подозревали худшее, но вслух ни одна из нас не осмеливалась признать очевидного. А после шокирующей новости о Курте Джонсе вероятность того, что Пейтан веселится сейчас где-нибудь на Западном побережье с коктейлем в руке, стремилась к нулю.
Я медленно сползла с кровати. Комната Кэти являла собой воплощение обители трудного подростка: стены и потолок обклеены постерами рок-групп, кое-где исписаны маркером, стопки музыкальных дисков возвышались по углам, одежда разбросана там и тут.
«Хотя бы прибралась, что ли,» – подумала я, но вслух, конечно, не сказала. Кэт в последнее время пришлось совсем нелегко. Куда сложнее, чем мне. Но делиться своими сердечными переживаниями она не спешила, несмотря на то, что мы были лучшими друзьями. Я взглянула на подругу: она лежала на спине, прикрыв глаза, фиолетовые пряди разметались по подушке. «Что ты чувствуешь?» – подумала я, но все так же не сказала вслух.
Тихо прикрыв за собой дверь, я вышла из комнаты и спустилась вниз, на первый этаж дома. Из кухни вкусно пахло – Хелен готовила ужин.
– Если ты голодна, то лучше перекусить чем-нибудь,