Комиссар не спеша обернулся: – И вы здесь, Готтье. Опять подслушиваете? – Жан—Жюль смерил презрительным взглядом начальника отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Они недолюбливали друг друга, комиссар никак не мог забыть капитану Готтье дела о подброшенном животном на бульваре Риголи.
– Ошибаетесь, – повторил Готтье с ехидной улыбкой. – Мой информатор сообщил, что как раз сегодня Жак Савиньи должен был получить большую партию героина. Но теперь, как видите, он убит, кто—то окончательно замел все следы. Теперь мы собьемся с ног, разыскивая этот треклятый героин.
– Не паникуйте, капитан, я же здесь, пойдемте посмотрим на место преступления.
На пристани царила обычная в таких случаях суета. Полицейские делали свое дело, неподалеку стояла машина коронера. Они подошли ближе. Между ящиками с рыбой и разбитыми бочками лежали два тела. Судя по одежде они приехали сюда прямо из оперы или дорогого ресторана. Поверх белой манишки убитого расплылось красное пятно, меховое боа женщины наполовину закрывало ее светлые волосы.
– По два выстрела в упор, чистая работа, – произнес Огюст мрачно.
Комиссар внимательно осмотрелся: «И всё же, что могло привести его сюда?» – подумал он. Машина наркобарона стояла здесь же.
– Шофера нашли? – спросил он помощника.
– Его увезли в больницу с ранением, до утра вряд ли дотянет.
– Где должна была состояться передача и почему он приехал без охраны, а Готтье?
– Вот и я не пойму, – неохотно отозвался капитан. – По нашим данным он должен был поехать прямо из ресторана в аэропорт. Мы следили за его машиной от самого дома, она действительно направлялась в Орли.
– Всё понятно, – нахмурился комиссар, – ваш информатор соврал, а в аэропорт для отвода глаз поехала охрана. Нет, наркотики должны были прийти сюда морем.
– Гениально, шеф! – воскликнул Огюст. – Что скажете, Готтье? С железной логикой не поспоришь.
Капитан в сердцах махнул рукой и пошел в сторону полицейской машины.
– Как мы ему утерли нос, комиссар! Прямо, как тогда, в деле о ржавчине на Эйфелевой башне!
– Я бы сейчас не отказался от двойного бурбона, – отозвался на это Жегре.
– Да я и сам с удовольствием выпил кофе с круассаном, – ответил Огюст.
Но комиссар уже не слушал его. «Где же могут быть наркотики? – думал он. – Ведь Готтье говорил, что партия очень большая, значит, унести ее просто в кармане никто не мог».
– Огюст, – перебил он помощника, рассуждающего о кофе, – вы опросили служащих? Не видел ли кто, случайно, постороннюю грузовую машину?
– Нет, месье, охранник утверждает, что с территории никто не выезжал и корабли тоже не отчаливали.
– Так, а что видеокамеры?
– Пусто, никаких следов. Одни загадки.
Но комиссар Жан—Жюль Жегре никогда так просто не отступал: – Огюст, ты помнишь дело об улетевшем