«Где это – у нас?» – спросил доктор.
«О, ну вы знаете, в конюшне для чисел».
И опять Острик не смог удержаться от вопроса:
– Что такое «конюшня для чисел»?
– Как следует из самого ее названия, – объяснил учитель, – это такая конюшня, где живут разные числа.
– А почему они живут в конюшнях? – удивился Острик.
– Потому что они быстро бегают.
– И насколько быстро?
– Возьми заданный тебе пример, реши его – и сразу увидишь. Или хотя бы посмотри на свою таблицу умножения: она начинается с «дважды два», но не успеешь ты добраться до конца страницы, как, гляди-ка, уже «двенадцатью двенадцать»[3]. Разве это не быстрый бег? Поэтому-то числа и приходится держать в конюшне, иначе они разбегутся, и их больше никто не увидит. В конце дня они все возвращаются домой и переобуваются, а потом их привязывают, и они ужинают.
Так вот, конюх из конюшни для чисел был очень нетерпелив.
«Что же случилось?» – спросил его доктор.
«О, сэр, это все бедная Семерка».
«Что с ней?»
«Она смертельно больна. Мы уж и не надеемся, что она оправится от болезни».
«Какой болезни?» – спросил доктор.
«Идите и увидите сами», – ответил конюх, и доктор поспешил на конюшню, захватив с собой фонарь, так как ночь была темная.
Когда он подошел ближе, то услышал очень странный звук – будто кто-то хрипит и задыхается, охает и кашляет, смеется и издает дикие потусторонние вопли – и все это одновременно.
«Ох, скорее же!» – торопил конюх.
Когда доктор вошел в конюшню, то увидел, что бедной Семерке явно очень плохо. Изо рта ее текла пена, и вообще она явно была безумна. Медсестра из Грамматической деревни держала ее за руку, пыталась сделать кровопускание, пока подковщик, то есть человек, который прикрепляет ноги к буквам и цифрам, чтобы они могли стоять прямо и не уставать, – объяснил учитель, по выражению лица Острика понимая, что тот собирается задать очередной вопрос, – удерживал на полу обезумевшую страдалицу. Все прочие числа, бывшие в конюшне, заламывали руки, вытягивали шеи или помогали держать Семерку.
Стараясь ее утихомирить, медсестра произнесла:
«Тихо, тихо, дорогая, не надо так шуметь. Вот идет добрый алфавитный доктор, он вылечит твое безумие и сделает нормальной».
«А я не хочу делаться нормальной!» – громко возразила Семерка.
«Но, милостивая государыня, – сказал доктор, – так не может продолжаться. Ведь вы наверняка не настолько безумны, чтобы настаивать на том, чтобы остаться безумной?»
«Настолько!» – так же громко произнесла Семерка.
«Тогда, – заявил доктор добродушным тоном, – если вы настолько безумны, что настаиваете на этом, мы должны попытаться вылечить вас хотя бы наполовину. Тогда вы станете достаточно нормальной, чтобы хотеть стать нормальной, а уж дальше дело в шляпе».
– Что-то я уже ничего не понимаю, – заявил Острик.
– Тихо! –