Перед дверью, ведущей в реальность, я остановилась. Теперь нужно было попасть в правильное время, и это оказалось сложнее, чем найти правильное место. Пространство связано с моментом, в который возникло. И выйти из него можно именно в этот момент – поэтому, проследив след мыслей, оказываешься в пространстве, непосредственно связанном с конкретным временем и местом. Остается только увидеть, «куда» ты идешь.
Место я узнала сразу – дверь в реальность была подъездом Мишкиного дома. Конечно же, Сандр вышел сюда. Это было какое-то заколдованное место. Или проклятое.
Однако со временем все оказалось не так просто. Оно как будто пузырилось, словно неоднородное, плохо промешанное тесто. Время утекало между пальцев, и приходилось прикладывать огромное усилие, чтобы не упустить нужный момент, пока он не превратился, пережитый кем-то, в очередное пространство. Я закрыла глаза, сосредоточилась. Существовало только одно правильное время, один правильный момент.
Глубоко вздохнув, я протянула руку к старой, потертой деревянной двери, распахнула ее – и шагнула наружу.
Первой защитной реакцией было немедленно вернуться. Когда-то я читала, что женщина во время родов испытывает боль, во много раз превосходящую болевой порог человека. Не знаю. Но если она испытывает нечто, хотя бы приблизительно похожее на это, то я не понимаю, как можно заводить больше одного ребенка.
Как будто на меня разом свалилось десять тысяч тонн. Нет, мегатонн. Они свалились на меня и сразу стали давить – со всех сторон, особенно сильно на голову. Реальный мир оказался чудовищно шумным, плотным. Отовсюду чем-то пахло. Реальный мир был ужасно… настоящим. Он как будто хотел раздавить меня, сжать в незаметную точку.
Но я очень злилась.
Я повернулась, снова открыла дверь, уже в реальности, нырнула на темную лестницу и взбежала наверх. Дверь в квартиру была закрыта, пришлось звонить. Звук ударил по голове колокольным набатом. Послышались шаги – приглушенные, но все равно невероятно громкие – и дверь с раздирающим уши лязгом и скрипом открылась.
На пороге стоял Мишка.
О. Ну конечно. Он же несколько часов назад провожал меня на самолет, отправляя в Америку. Предположительно – навсегда.
– Алиса? – выдавил Мишка.
Я только кивнула. Я боялась, что звук моего голоса разорвет голову на части.
– Что ты здесь делаешь?
Вот черт. На это уже не ответишь кивком.
– Я вернулась.
О, боги. Даже хуже, чем я представляла. Мое лицо, безусловно, меня выдавало, потому что Мишка дернулся ко мне. Я остановила его.
– Он здесь?
Мишка понял, кого я имею ввиду. Собственно говоря, я и так знала, что