– Прекрасная постановка, милый, – довольно пропела она.
– Я про разговор, – уточнил он.
– А я тебе и говорю, что постановка была отличная, – она радостно улыбнулась.
– Значит, все в порядке?
– Ага, а у тебя?
– Мы с боссом посидели в баре и поболтали.
– Разрешение получено?
– Конечно.
– Отлично, – Лариса довольно потерла руки, – осталась последняя инстанция.
– Ты про нашего белого и пушистого зайку Петю? – удивленный Геннадий постучал пальцами по плечу.
– Да, ну, ты что? – поморщилась она. – Петя добрый малый, он уже на все глаза закрыл, у самого рыло в пуху, – и она задумчиво сказала, – я про самую главную инстанцию – нашего папу Вову.
Геннадий согласно кивнул, – кстати, а о чем пьеса была?
– Да, какая пьеса, – поморщилась жена, – я на сцену смотрела, но думала о своем.
СССР, Москва, квартира бабушек и деда Наташи, четверг 28 мая 1987 года, утро
– Да, Лялёк, все хорошо, не переживайте. Как сами? Ага, ага, – довольно улыбался в трубку Владимир Иванович, – как Наташка? Чего? – улыбка сползла с его лица, он беспомощно посмотрел на сидящую рядом Нину Александровну, – почему в ужасе? Как опозорилась на банкете? Почему произношение плохое? Почему низкий уровень? У нее по английскому одни пятерки, она на дополнительные курсы ходила, с преподавателем занималась. Что? Нужна практика с носителем языка? Ну, а чего ты ко мне привязалась? Где я тебе в Союзе носителя языка найду? На сколько она к вам приехала? Почти на четыре месяца! Вот вы ей практику и обеспечьте! Пусть не шляется по магазинам и не глазеет на шмотье, а язык лучше учит! У вас знакомые иностранцы есть? Такие, чтобы проблем потом не возникло? Ну, вот и славно. Пусть каждый день встречаются и часами по-английски болтают. Вы родители или кто? Обеспечьте своему ребенку условия для обучения. Какой сигнал? Мне доложат? Ну и что? Плевать я хотел на Петины сигналы, подумаешь, ребенок язык учит. Ага, хорошо, да, передам, пока, – генерал раздраженно фыркнул и бросил трубку на рычаг, – ничего себе, – посмотрел он на жену, – Нинулёк, ты представляешь, мы виноваты в том, что Наташка плохо знает иностранный язык! Накормлена, напоена, одета, обута, что еще? Я что, сам должен с ней языком заниматься? – разошелся он не на шутку, – она к ним поехала, вот пускай ей язык и обеспечат! Тоже мне, мать с отцом, называется!
– Ну, хватит, Володенька, чего ты разбушевался? Пойдем, позавтракаем, чайку попьем, мамулёк блинчиков напекла, – Нина Александровна ласково погладила супруга по руке, – пойдем, родной.
США, Нью-Йорк, квартира родителей Наташи, среда 27 мая 1987 года, ночь
– Ну, что? – спросил Геннадий Викторович у жены.
– Третья инстанция пройдена, – хитро улыбнулась Лариса Владимировна.
– Сильно разозлился?
– Ага, сказал,