У меня одновременно отнялись и язык, и коленки. Поэтому я не убежал и даже не заорал. Просто стоял и смотрел, как человечек аккуратно просовывает Марсика сквозь решётку. Наверное, со стороны я выглядел очень мужественно.
Наконец человечек выбрался из подвала и протянул кота мне.
– Держи, чего застыл?
Я принял холодную тушку и сунул под куртку, придерживая обеими руками.
– Спасибо, – машинально сорвалось с языка, и мне сразу полегчало. Вот она, великая польза вежливости. – А как звать-то тебя, сосед?
Так мы и познакомились с Окунем, крышевым.
*
Окунь был из бывших наркоманов. Залез на крышу в поисках уединения и не рассчитал дозу. Тело нашли на пятые сутки. А сам Окунь так наверху и остался.
Поначалу он ещё мог спускаться погулять через люк с лесенкой в третьем подъезде. После того случая его, конечно, заперли, но крышевому замок не был преградой. До тех пор, пока управдом не устроил разнос каким-то техникам, тянувшим на крышу провода и позабывшим закрыть люк.
– Чтобы без моего ведома никто не смел тут ходить! – буйствовал управдом, приправляя свои слова крепким матом. Который, как известно, обладает мощным магическим эффектом. Как управдом сказал, так и вышло – больше Окуню через люк хода не было.
Года три он просидел наверху безвылазно, а на четвёртый к нему присоединилась рыжая кошка Марыська, отчаянно вопящая с перепугу. Окунь кинулся искать дорогу, по которой она пробралась, и обнаружил, что верхние ветки одного из деревьев, незаметно подросшего за эти годы, находятся в метре от крыши. На них, страстно завывая, покачивался чёрный кот, плотоядно глядящий на Марыську. Крышевой швырнул в него горстью гравия, взял кошку под мышку и прикинул расстояние для прыжка…
*
Когда Марсик выздоровел и мы с ним начали гулять по вечерам, Окунь познакомил меня с Маликой. У куклы были жилищные проблемы: как раз в это время на нашем квартале сносили гаражи, и она рисковала остаться без убежища.
– Вот я и подумал, – объяснил нам крышевой, – может она, в случае чего, у тебя поживёт?
Ответом ему были два «нет» – возмущённое Малики и испуганное моё.
– Ну, принцесса у нас самостоятельная, – пожал плечами Окунь, – а ты-то что?
– А я боюсь, – честно признался я. Для этого, между прочим, тоже нужна смелость.
– Меня? – польщённо склонила лысую головку набок Малика.
– Читала бы столько ужастиков, как я, сама бы себя боялась. Живая кукла – это же классический монстр-убийца.
– И что она может сделать? – скептически хмыкнул крышевой.
Я начал загибать пальцы.
– Задушить меня своими маленькими, но сильными ручками – раз. Воткнуть мне в глаз спицу – два. Бросить в ванну включённый фен – три, только фена у меня нет…
– Ой, всё! – замахал он на меня руками. – Писатель, блин…
Малика выглядела