Святая Олимпиада и другие диакониссы древней Церкви. Сборник

осыпали святую Олимпиаду нелепыми измышлениями. Но самым опасным и непримиримым врагом святой диакониссы был злейший враг самого святителя Константинопольского – епископ Александрийский, недостойный своего высокого сана Феофил. При всех своих пороках он был, кроме того, до крайности горд и честолюбив. Еще ранее Феофил затаил в душе своей злобу на святого Златоуста; она скрывалась в его душе с того времени, когда бывший антиохийский проповедник святой Иоанн занял патриарший престол столицы Востока. С тех пор, завидуя великому архипастырю и учителю, он ждал лишь случая досадить ему. Ненавидя святителя, он вместе со многими другими втайне ненавидел и его святую ученицу. Олимпиада с обычным гостеприимством древней знатной диакониссы принимала Феофила в своем доме во время его посещений столицы, покоила и одаривала его, не подозревая по чистоте своей души, что за неприязненные чувства скрываются в сердце этого человека. К тому же до времени Феофил и сам скрывал свою ненависть к ее духовному руководителю, не желая, быть может, отказаться от ее щедрых даров.

      Но с тех пор как Олимпиада вручила себя руководству Златоуста, безмерная щедрость ее значительно сократилась, как мы имели случай заметить, особенно для лиц, злоупотреблявших ее добротой. К числу таких личностей и принадлежал Феофил. Перемена, происшедшая по отношению к нему в Олимпиаде, не могла ему нравиться. «Палладий рассказывает, что однажды, когда этот жадный человек, обогащенный лихоимством и воровством, просил у диакониссы большую сумму денег, по его уверению, для бедных в Египте и она колебалась, тогда он стал на колени, чтобы этим унижением вынудить у нее то, в чем она отказала на его простую просьбу. При виде этого Олимпиада остолбенела и, сама став на колени, воскликнула: “Встань, отец мой! Я не встану, пока епископ будет у ног моих!”. Феофил в смущении поднялся; но она вручила ему лишь небольшое приношение, находя, что он достаточно богат, чтобы самому давать милостыню»⁴⁴.

      В скором времени тайная злоба Феофила вышла наружу. Давно ожидаемый им удобный случай ко мщению не замедлил представиться.

      Однажды Константинопольский архиепископ потребовал диакониссу Олимпиаду к себе. В это время он только что дал приказание отвести в помещения при храме Святой Анастасии пятьдесят нитрийских иноков, между которыми были и четыре знаменитых отшельника – «длинные братья», прозванные так из-за своего необыкновенно большого роста и по чрезмерной худобе тела, свидетельствовавшей об их суровой жизни. Невинно обвиненные Феофилом в Оригеновой ереси, насильственно выгнанные им из Нитрийской пустыни, – иноки после долгих бедствий и странствования пришли, наконец, к патриарху Константинопольскому, ища у него защиты и правосудия. В беседе с этими святыми людьми Иоанн Златоуст убедился в их невиновности и потому принял их под свое покровительство, но при этом не забыл соблюсти все правила предосторожности. Отпуская иноков, святитель сказал: «Братья, вы не поселитесь в моем доме, потому что я не имею права