– Ну что желает мой дорогой гость? Почему он молчит? – донеслось до сознания юноши. – Проси все что пожелаешь, сегодня все для тебя. О-о-о, да мы видим, ты загляделся на девушек? Которая нравится – говори?
Хайям опустил голову. Краска залила лицо, но секундой позже он опять поднял взор, ища ту, что покорила сердце.
– А, Лейла, так мы и знали. Эта бестия, Лейла свела тебя с ума, да? Лейла иди сюда.
Громко распорядился хакан. Та самая девушка, мелко переступая босыми маленькими ножками, подлетела к возвышению, склонила низко голову, что ее длинные кудри тяжело упали к ногам повелителя.
– Эта? – Шамс повернулся к Омару.
Юноша еще больше покраснел и опять опустил голову.
– Дарю. Она теперь твоя.
Омар поднял голову. На лице было удивление и растерянность.
– Ничего не говори. Эта женщина твоя. Можешь забирать и идти в свои покои, мы не обидимся. Мы будем рады. Иди.
Омар нерешительно поднялся и двинулся к выходу, девушка с опущенной головой последовала за ним…
***
Когда под утренней росой дрожит тюльпан,
И низко, до земли, фиалка клонит стан,
Любуюсь розой я: как тихо подбирает
Бутон свою полу, дремотой сладкой пьян!
Прочитал Хайям стихи. Он лежал на спине. В распахнутые настежь окна в комнату проникала ночная прохлада, а с ней серебряный свет, посылаемый полной луной. Глаза его закрыты, руки запрокинуты за голову. Умиротворение и нежность слышатся в голосе.
– Как ты красиво умеешь говорить, Омар. Научи меня складывать стихи и ты узнаешь мои сокровенные мысли. – Произносит Лейла, лежащая рядом, подперев голову рукой, а другой, нежно перебирая пальцами, водит по голой вздымающейся груди