– Я придумала, что подарю тебе на день рождения. Пачку снотворного. Может, тогда ты дашь мне выспаться, жаворонок…
Юлька зябко передернула плечами, потянула рукава вязаной кофты так, что они закрыли пальцы, и села рядом.
– Привет, Ляпкин.
Впервые за те годы, что они росли вместе, он смотрел на нее по-особому: чтобы в памяти отложились все-все мелочи.
Спортивные штаны веселенькой розовой расцветки, еще бы сбоку рисунок пушистого зайчика – и здравствуй, детский сад. Из-под коричневой кофты выглядывает край футболки, старой, коротковатой и почему-то самой дорогой для Ляпы. Настолько любимой, что она упорно ее не выбрасывает, несмотря на то, что цвет стал какой-то неопределенный, а пятно от черники на боку ничем не отстирывается. Ляпа, милая Ляпа! Лохматая, с льняными волосами, с россыпью веснушек возле носа, с глазами невнятного цвета (он считал его серо-зеленым, а она сама называла «дристополетным»), с родинкой на правой мочке, из-за чего она так и не проколола уши, с длинной беловатой полосой, наверное, от подушки, через всю щеку…
Он сглотнул и, как всегда, когда волновался, без обиняков выдал:
– Ляп, я уезжаю.
– Куда? – Она снова подавила зевок, размеренно покачивая левой ногой.
– Отца переводят в новый гарнизон. На сборы одна неделя.
Босоножка соскользнула на землю, и стал виден потемневший ноготь на большом пальце: неделю назад Юлька решила на велосипеде покорить лестницу у магазина и ступней пропахала все ступеньки.
– Женька, ты серьезно? – В долю секунды ее взгляд стал осмысленным, а потом сразу же каким-то отчаянно-испуганным.
– Я тебе когда-нибудь врал?
– Нет пока… Но, может, решил начать с утра пораньше в воскресенье?..
– Юлька, что ты несешь?
Она с размаху откинулась на спинку скамейки, из-за чего потревоженный кот с коротким мявканьем спрыгнул в траву.
– А как же я? А Дарка? Что наша дружба без тебя?
– Все останется, как есть. – Женька потянулся к кусту, сорвал лист и начал разрывать его на мелкие части, укладывая их потом на колене на манер головоломки. – Тем более, что через год, после окончания школы, я бы и так уехал учиться. Раньше-позже…
– «Раньше-позже», – передразнила Юлька и смахнула зеленые обрывки с его ноги. – Дурак ты, Марчук, и успокаиваешь по-дурацки. Где твой гарнизон, где мы… Когда еще увидимся?
– Ну, вырвусь как-нибудь.
Они помолчали. Юлька застегнула кожаный ремешок на босоножке и встала, сдула с лица кривую челку.
– Дарке уже сказал?
– Нет, тебе первой.
– Я позову ее.
Юлька обогнула лавочку и прошмыгнула мимо клумбы к окну на первом этаже, в которое и забарабанила костяшками пальцев. Сначала хаотично, а потом стук стал с особым ритмом. Прямо как на футбольном матче: «Да-ра, выходи!» Женька успел распотрошить еще парочку листиков, прежде чем тюлевая занавеска колыхнулась