– Бушуешь? – К столу подкатился Эндрю, в миру Андрей Карпец – переводчик с французского и немецкого, и покосился на лист, испещренный нервными пометками.
– Есть немного…
Эндрю хмыкнул и ретировался: немногословность Юльки была опасной. Все знали, что скупые слова, словно пропущенные через мелкий пресс, обычно влекли за собой торнадо, пусть всего ограниченного размерами офисного помещения.
Сохранив изменения в документе и проигнорировав звонок из бухгалтерии – нет сил ответить вежливо, а рявкать себе дороже: есть вероятность, что позже ей ответят тем же, – Юлька вытащила из сумки сигарету, зажигалку и спустилась вниз на улицу.
Курилку они устроили неподалеку от входа в салон, нимало не заботясь, как это выглядит со стороны. А выглядело странновато: престижный салон элитных светильников и парочка лохматых работников с папиросками во рту, обсуждающих офисные новости и весело гогочущих над шутками. Смеялись они по поводу и чаще даже без него, да так заразительно, что прохожие оборачивались и невольно растягивали в улыбке губы. А то, что курение вредит здоровью, исправно сообщал на каждой пачке Минздрав и ведущий здоровый образ жизни директор Колесник Вадим Анатольевич, если перекур совпадал с его появлением в салоне. Все соглашались, отступали на шаг-другой вбок, чтобы дым не летел прямо уж в лицо начальству, и с пьянящим чувством безнаказанности за плохие поступки особенно глубоко затягивались.
Да, с руководителем им повезло. В хорошем смысле этого слова. Колесник был мировым мужиком, молодым (лет тридцати пяти), веселым, незанудным. Он умел так распределять задания, что каждому доставалось по способностям и возможностям, и почти никогда не повышал голос. Даже отчитывал с мягкой улыбкой на лице, от которой провинившемуся становилось нестерпимо стыдно, и тот спешил поскорее сбежать из кабинета не кабинета, а отгороженного непрозрачным стеклом закутка, который выделил себе Колесник в общем офисе.
По его увлечениям можно было отслеживать поры года. Если В.А., как за глаза звали его, в обтянутых джинсах и мягких кедах примчался к салону на громадном, но вертком мотоцикле, – верный знак, что наступила весна. Эти самые кеды из-за красно-черной клетки неизменно наталкивали Юльку на мысль о домашних тапочках, и она всегда гадала, одинока ли она в своей ассоциации. А когда на парковку с ревом заезжала лазурно-синяя спортивная машина со спойлером (это слово покровительственно привнесли в Юлькин лексикон парни из офиса вместо ее «странного сооружения сзади на багажнике, ну, на котором удобно, наверное, купальник сушить»), все знали, что скоро зарядят осенние дожди.
По большому счету у Юльки волшебным образом нарисовались два начальника: сам Колесник, директор и хозяин унитарного предприятия «Ариадна», и Жанна Владимировна Галич, управлявшая непосредственно салоном светильников с тем же романтическим названием. Но удвоенное число боссов на количество работы никак не влияло. В трудовой книжке Юлькина должность гордо именовалась «импорт-менеджер», но на деле она соединила