В тот день Алина просто бродила по городу вне себя от счастья. С ее плеч словно свалился нервный ком. Она гуляла по набережным, любовалась дворцами, а под вечер добралась до Театральной площади, на которой находилась знаменитая Мариинка – Театр оперы и балета имени Кирова. Алина долго смотрела на величественное, чуть тронутое стариной здание. Во всех окнах горел свет. Толпы людей устремлялись к парадному подъезду, чтобы попасть на вечерний спектакль и аплодировать мастерству артистов. «Когда-нибудь они будут аплодировать мне!» – Девушка развернулась и направилась в каморку на Лиговке. В оставшиеся дни она обязана беспрерывно работать, чтобы лучше подготовиться к первому туру.
Конкурс оказался огромным – более сорока человек на место. Желающие стажироваться в самом знаменитом балетном училище мира съехались сюда не только со всей страны, но и из заграницы. Большинство являлось уже сформировавшимися артистами, выступавшими в театральных труппах Уфы, Перми, Ташкента, Варшавы и даже Марселя. Многие девушки держались очень уверенно, поскольку в своих коллективах им не было равных. Глядя на них, Алина чувствовала себя первоклассницей, попавшей на ученый совет в Академию наук. «У меня нет ни единого шанса!» Девушек попросили выстроиться вдоль станка в большом просмотровом зале, а перед ними за столом восседала приемная комиссия, состоявшая из преподавателей Вагановки – сплошь бывших профессионалов сцены. Каждой девушке был вручен определенный номер и первый тур начался. По команде хореографа абитуриентки одновременно начали демонстрировать свои способности. Члены комиссии негромко обсуждали их и выносили решение: – «Седьмая», «Восемнадцатая», «Двадцать четвертая» – спасибо. – Экзамен продолжался. Строгая комиссия учитывала каждую мелочь. Вплоть до чистоты угла наклона руки над головой. – «Двенадцатая», «Тридцать восьмая», «Тридцать девятая» и «Сороковая». – Еще несколько девушек выбыло из борьбы. – «Третья», «Пятая», «Двадцать вторая», «Тридцать первая». – С каждым новым па их становилось все меньше. Отстраненная «Двадцатая» громко разрыдалась прямо в зале. Всего одним словом здесь перечеркивались годы изнурительного труда. «Тридцать третья» – высокая казашка – попробовала протестовать, но все было тщетно. Неумолимые жернова перемалывали людские судьбы. – «Первая», «Пятнадцатая», «Двадцать девятая»… – Наконец, комиссия вынесла окончательный вердикт – у станка остались только трое – «Девятая», «Одиннадцатая» и «Тридцать вторая». Алина не могла поверить своему счастью. У нее на руке была повязка с номером «11».
Вернувшись в коммуналку на Лиговском проспекте, она первым делом достала бумагу и ручку. Теперь уже можно было хоть о чем-то написать родителям. «Как они обрадуются за меня, – думала девушка, – и как за меня порадовался бы