Золотистые волосы – пышные, но теперь коротко стриженные – едва касались обнаженных плеч, в глазах отражался огонек лампады, руки в пене кружев казались выточенными из слоновой кости. Окинув Юлию жадным взглядом, Перетти резко поднялся: «Нет!» – и, не проронив ни слова, вышел.
«Ты бежишь, Феличе… – подумала Юлия, укладываясь вновь на подушки. – Так уже было.»
Глава 7
Виктория де Бюсси, после всех перипетий развода сохранившая лишь почетный титул графини, вошла в свой римский палаццо. Слуга, готовивший дом к возвращению хозяйки, передал синьоре сложенный вчетверо и запечатанный лист голубоватой бумаги. Не вскрывая послание, Виктория была уверена, что это приглашение на аудиенцию к Святому Отцу, к Перетти.
Осматривая свое отражение в высоком венецианском зеркале через несколько часов – после ванны и ухищрений служанки – графиня убедила себя, что как всегда прелестна, что на лице не осталось и следа усталости или неуверенности прошедших месяцев. Виктория приказала приготовить портшез. Вскоре она уже шла по приемному залу в Ватикане. Зачем? Чтобы сказать всего одно слово человеку, от которого снова зависела ее судьба. Чтобы еще раз взглянуть на него, услышать голос, получить благословение.
Викторию ждали и проводили к Папе без задержки.
– Прекрасно выглядишь, дитя, – встретил графиню Сикст. Ласковое, почти нежное обращение не обмануло Викторию. В его голосе она не услышала ничего, кроме покровительственного отчуждения. И все поняла. Нет, не напрасно шептались о том, что Святой Отец поселил подле себя женщину. Виктория слишком хорошо знала, что это за женщина и на что способна.
Графиня молчала. Когда пауза уже грозила стать неприличной, она проговорила:
– Благодарю, Ваше Святейшество.
Виктория постаралась, чтобы ее голос остался холоден и спокоен. Не дождавшись более ничего, Перетти продолжил сам:
– Ты, я уверен, хочешь еще что-то сказать… – он подался чуть вперед, ближе к собеседнице.
– Нет, Ваше Святейшество, только то, что уже сказала.
– Обо всем, связанном с бракосочетанием с графом Морно, вас известят. Ступайте, графиня, – Перетти едва справился с гневом – этот изящный, красивый инструмент, каким для него была Виктория, не имел права ничего ждать от него.
Поднявшись из глубокого почтительного поклона, графиня развернулась и направилась к выходу. Он дал ей уйти, но оставлять ее одну было опасно. Поэтому к синьоре де Бюсси был приставлен человек.
Виктория вернулась домой. Приказав не беспокоить, закрылась в своей спальне и долго сидела у зеркала, бесцельно перебирая украшения в шкатулке. «Он ни о чем не спросил. Он даже не поинтересовался, как я пережила унижение, связанное с разводом. Он даже не объяснил, зачем ему этот брак с Морно. Зато ее он поселил в ватиканских покоях, подле себя!» Виктория взяла со столика