Вдруг ослабев, Юлия вернулась к столу, тяжко опустилась на скамью и опустила голову на руки. Она молчала, а взгляд мужчины скользил по очертаниям ее фигуры. Перетти едва не вздрогнул, словно его застали за подглядыванием, когда маркиза глухо проговорила:
– Позволь мне увидеться с Бенвенуто. Верни мне сына или убей меня, Феличе. Чего ты боишься?!
– Будь уверена, не тебя и не тех головорезов, что стерегут тебя в этой забегаловке, – он издевательски усмехнулся и лишь после заметил, что поддался на ее уловку и сменил отчужденное «вы» на привычное «ты». Лицо исказилось в гримасе досады.
– Я знаю, что ни я, ни мои слуги не пугаем тебя. Ты и тогда ничего не боялся, а уж сейчас… Я иначе представляла себе эту встречу.
– В таком случае, оставайтесь со своими фантазиями. И не беспокойте ими более ни меня, ни, тем более, монсеньора Монтальто.
Перетти подхватил свою шляпу с табурета, широкая ладонь с длинными сильными пальцами ударила по двери, распахивая ее.
– Я убью тебя, – короткая фраза догнала его как нож, брошенный в спину. – И заберу сына.
Он вздрогнул так, словно и в самом деле почувствовал удар. Тяжело повернулся. Кровь мгновенно дала в голову, отчего на щеках проступили багровые пятна, помутнели глаза.
– Что ты сказала?
Маркиза поднялась на ноги, встала против него и с холодной решимостью, глядя прямо в налитые яростью глаза проговорила:
– Я убью тебя и заберу Бенвенуто. Я избавлюсь от тебя навсегда, Феличе Перетти.
– Не я желал этой встречи.
– Но ты пришел.
– И жалею об этом.
– Но даже всесильный Сикст не в силах вернуть время назад, – она смотрела на него снизу вверх, не скрывая издевки и презрения. Но за всем этим, словно птица о стекло, билось глубоко в груди чувство, которым она жила все это время. Чувство сильнее разума, сильнее обиды, сильнее страха. На мгновение оно прорвалось в приоткрывшихся, будто в ожидании поцелуя, губах, в дрогнувшей руке, будто желавшей прикоснуться к высоким жестким скулам мужчины.
Он помолчал. Выравнивалось дыхание, гас румянец бешенства на щеках, вновь холодел взгляд:
– Ошибаетесь.
Она не отвела взгляда, лишь чуть дрогнул уголок губ в тонкой усмешке:
– Попробуйте.
– Либо вы завтра же покинете город, либо… пеняйте на себя.
– До утра далеко, – холод и вызов в ее глазах заставили их потемнеть, сделав почти черными. – У меня еще есть время.
Она отвернулась и отошла к скамье, на которой лежал плащ.
– Используйте его правильно, синьора. Может быть, ваш верный паж и вечный школяр Шане, наконец, подскажет верное решение! И, надеюсь, на эта затянувшаяся комедия закончится.
Взгляд