Но вместе с тем он чувствовал, что за их встречей скрывается нечто большее.
Ей нравилась его мать. Его давным-давно умершая мать.
Он не имел ни малейшего представления о том, что бы это могло значить.
Лана шла следом за сестрой, а в ее голове стучала и стучала одна и та же мысль: он здесь… тот самый мужчина из ее сновидений.
Не странно ли?! Она так редко ошибалась в людях.
По сравнению с тем, кто являлся к ней во сне, он выглядел более сдержанным и чопорным, одевался не как настоящий шотландец, а как англичанин и говорил с резким английским акцентом.
А в ее мечтах он представлялся ей смелым шотландским воином, одетым в килт.
Героем, над которым нависла опасность.
Тем, кого она должна была спасти. И полюбить.
А он оказался герцогом. Уж кого-кого, а его точно не надо было спасать.
Да разве герцог заинтересуется такой девушкой, как она, незнатной и к тому же чудной.
Лана даже растерялась. Она не знала, как ей быть. Интуиция, которой она привыкла доверять, редко ее подводила.
«Чтобы не попасть впросак, не стоит торопиться с выводами», – рассудительно заметила она про себя и глубоко вздохнула. Если ангелы решат ее наградить, то ее мечты сбудутся, что бы там ни было. Скоро все должно проясниться. Не зря говорится, что всему свое время.
Одно было плохо. Ей никогда не хватало терпения.
Да, ей, вероятно, не следовало упоминать о его матери. Во всяком случае, не сейчас. Она опять поторопилась.
Вспомнив, как резко он переменился, когда она рассказала о встречах с душой его матери, Лана покачала головой. Сколько раз до этого она видела схожие гримасы на лицах людей!
С ее стороны было наивно полагать, что его реакция будет иной.
– С тобой все в порядке? – Ханна обняла сестру за талию при входе в холл замка.
– Конечно.
– Послушай, хватит спать на конюшне. Там можно простудиться.
– Но ведь сейчас лето на дворе, – рассмеялась Лана.
– Ну и что. У тебя прекрасная спальная, удобная постель. К чему такие крайности?
– Но собакам было так одиноко!
– Что за чепуха?! Они собаки, а не люди.
Лана тихо вздохнула. Ханна была ей ближе всех, но даже она плохо ее понимала. Никто ее не понимал. Но ведь они с Ханной вместе росли, и Ханна должна была бы запомнить, что многое она видит иначе, чувствует тоньше, не так, как другие люди. Впрочем, что тут говорить, проще было поменять тему.
– Итак, это и есть великий и ужасный герцог Кейтнесс?
– Вот именно, – фыркнула Ханна.
– Не того мы ожидали, правда?
– Ты еще не все знаешь.
Лана вопросительно посмотрела на кипевшую от негодования сестру. Ей стало ясно: стряслось что-то ужасное. Она ласково