«Видимо, каким-то чудесным образом разыскался прибор, и его нынче возвращают хозяину», – подумал, вздохнувший с облегченной радостью, Иноземцев.
Иван Несторович незамедлительно спустился вниз и открыл дверь. Паренек быстро всучил прибор удивленному доктору, не успевшему сказать ни слова, и припустился в бег. Бежал, как-то неестественно согнувшись, прикрывая руками затылок и отчаянно крича: «Нет, пожалуйста, не стреляйте, нет!»
Иноземцев еще долго стоял, в недоумении глядя вслед. И после сего случая револьвер спрятал в коробку, убрал на одну из полок и больше не доставал. А так как система охранной сигнализации теперь была налажена на всех дверях и окнах, да и памятуя ночную канонаду, грабители к нему больше не заглядывали.
Глава II. Полцарства за урок
Миновало два года с тех самых пор, как Иноземцев перебрался из Петербурга в Париж. Жизнь текла плавно, своим чередом, наполняя событиями будничными, а порой и занимательными. Иван Несторович продолжал читать лекции в Институте Пастера на улице Дюто, принимал больных на Ферроннри, иногда проводил операции для студентов, как, помнится, делал его наставник Троянов, но продолжал сторониться людей. Ни домохозяйки себе не взял, ни помощниками-лаборантами не обзавелся, предпочитая во всем справляться в одиночку.
Утро начиналось с того, что он самолично проводил дезинфекцию всех комнат, даже для этого собрал механизм на колесиках и лебедках, с системой распыления раствора хлорной извести, метелочками и несколькими выдвижными ручками с гигроскопичными наконечниками. Огромные мохнатые лапы плыли по стенам и полу, одним махом вбирали всю гадость в себя. Катишь такое устройство перед собой, напоминающее большого механического паука, а все вокруг вновь сверкает прежней белизной. Ведь белые стены и полы быстро пачкались, особенно когда за день по ним пройдется сотня пар ног. Операции и ряд хирургических манипуляций тоже оставляли свой след на белоснежных кушетке, стульях и столе лаборатории. Будучи в некоторой степени и в некотором смысле ужасным педантом, Иноземцев тотчас же стал и страстным поборником антисептики, мгновенно прославившись тем, что никогда не расставался, несмотря на ужасный запах, с флакончиком формалина, которым почти сжег свои ладони, но продолжал использовать.
Потом он отправлялся на овощной рынок и за несколько су приобретал корзинку овощей, фруктов и зелени. На пару с Мечниковым Иноземцев стал добровольным участником эксперимента в развитии идеи вечной жизни. Оба ученых