Да где ж вы видели, чтобы так аккуратно, так ладненько стояли друг к другу фермы и балки да чтобы опоры имели столь изящный изгиб – и все это сплошь металл – легчайший из строительных материалов! Иноземцев каждое утро выходил на балкон полюбоваться верхушечкой «Железной дамы». А однажды так вышло, что он встречал рассвет у постели больного – мансардный этаж дома в предместье Шайо – местность холмистая. Из окна чудесно просматривалась башня вся целиком, солнце поднималось, словно взбираясь по ней на небо, доползло до шпиля и, оттолкнувшись, взмывало вверх – завораживающая красота, вот диво!
Ох, уж эти писатели, поэты и художники! Иван Несторович, кроме технической литературы, редко брал в руки книги высоких жанров. Может, оттого и не понимал людей искусства. Но за строительством башни наблюдал с большим чувством. И был рад, когда оно завершилось с триумфом инженерного слова над словом капризного бумагомарательства. А месье Мопассан во ознаменование своего презрения проводил в ресторане на первом уровне башни большую часть своего времени, если не сказать поселился в нем. Мол, дабы не лицезреть «уродливой каланчи». И чего ждать разумения от людей, поступающих так алогично?
Но сама Выставка доставила доктору лишь одни разочарования. То было еще начало мая, первые ее дни. Безумная толпа, давка, пестрая публика, пришедшая поглядеть, как поднимаются и опускаются подъемники на башне, движущиеся под наклоном, словно фуникулеры, хаос, муравейник, люди, люди, люди, которые не переставая что-то говорили, вскрикивали, визжали. С ужасом Иноземцев вспоминал и «Золотую книгу» на самом верху «Железной дамы», к которой все так рвались – оставить росчерк в память о том, что хватило смелости взобраться на такую высоту.
До «Золотой книги» Иноземцев так и не добрался, ему смелости хватило только на первый уровень. Кроме того, Иван Несторович, к своему удивлению, повстречал невообразимое количество знакомых, и случилось ему осознать некоторую степень собственной популярности. Изо всех сил старался в тени держаться, а владельца белоснежной лаборатории, который никогда не спит и живет на одних лишь овощах, продолжая экспериментировать на своем здоровье, учит бесплатно и лечит бесплатно, все равно всюду узнавали, иные своим долгом почитали не только поприветствовать, но представить своим кругам – чиновникам всяческим, инженерам, финансистам, стряпчим. Те расспрашивали Иноземцева про электричество и водопровод, собранный по его чертежам и чуть ли не его руками, про устройство охранной сигнализации, которую он воссоздал по памяти из обрывков газетной заметки, про чудо-плесень расспрашивали, способную враз излечить самые тяжелые хирургические раны и быстро