Романов взял со стола том с надписью «1863 год» – это был год приезда в город молодого Ивана Мироедова. Но старик выхватил его.
– Я сказал, что только могло бы! Но не заинтересует! – он подмигнул Романову. – В томах тысяча восемьсот шестьдесят один, шестьдесят два и шестьдесят четыре также ничего ценного. О нашем любезном классике и о его приезде в город вы не найдете ни-че-го.
Романов начинал раздражаться: он рассчитывал на спокойную ночь плодотворной работы, на одиночество среди бумаг, которое так любил, и совсем не ждал таких игр и такой компании.
– Отчего же, искать ведь тоже надо уметь, – он посмотрел на оставшийся на столе второй том.
– Коллега, не сердитесь, я хочу помочь, – Беган-Богацкий указал на себя толстеньким пальцем. – Я намерен взять вас под крыло, работа ваша первый сорт! Так давно я ждал чего-то подобного, и наконец такая удача. Поймите, десять лет я изучаю феномен этого города и его так называемых бонусов. На особых условиях, конечно, благодаря известной вам особе, – старик смущенно хихикнул. – Как вы знаете, проживать в городе постоянно строжайше запрещено, поэтому раз в три месяца я выезжаю за пределы и сразу – назад. Я ученый, да будет вам известно, доктор наук, – он понизил голос, – и хотя моя специальность востоковедение, я первопроходец здесь, как и вы. Никто толком не понимает принципов функционирования этого места, но, несмотря ни на что, люди рвутся сюда, загадывают, жмут свои дурацкие кнопки, – Беган-Богацкий возмущенно всплеснул рукавами. – Но желание – только наживка. А к нему прилагается расплата, – щеки старика порозовели, он выжидательно посмотрел на Романова.
– А вы сами что-то загадывали? – подняв бровь, спросил Романов.
Беган-Богацкий уткнулся взглядом в рисунок на чашке:
– Давным-давно я позволил себе загадать постыдное, низкое желание. И получил не только то, что просил, но и жестокое наказание. Мучительно вспоминать, видите ли… – он помолчал. – Я предал своего коллегу, сместил его с должности, которую вожделел. С тех пор я не прошу ничего, чтобы уберечь себя от соблазна и не натворить новых бед, – Беган-Богацкий тряхнул головой и с нажимом сказал: – Но это сейчас не имеет значения, никакого значения, дорогой мой, давайте работать вместе!
– У вас такой опыт совместной работы, дайте подумать, – язвительно сказал Романов.
– Дело прошлое, – Беган-Богацкий непринужденно отмахнулся. – Пора начинать!
Он ловко разлил чай по чашкам, отхлебнул из своей и постучал костяшкой пальца с перстнем по корешку оставшегося тома.
– Вот то, что вы ищете, – старик приложил палец к губам, призывая Романова молчать. – Но, вынужден повторить, я здесь для того, чтобы справиться с худшим из возможного – с треклятыми последствиями, отравляющими жизнь каждому, кто посмеет загадать желание. И я готов на любые испытания, чтобы избавить человечество от этой гнусной, отвратительной сущности!
– Я пока не в курсе, но я вам верю, – сдержанно ответил