Анелька взяла бумагу и зажала ее в руке.
– Спасибо, – сказала она. – Я обращусь к нему. Деньги в самом деле не имеют значения.
В эту минуту в камеру вошла надзирательница.
– Время свидания истекло, сэр…
– Еще одно слово, – попросил Морозини, поднимаясь. – Когда вы увидитесь с вашим новым защитником, расскажите ему все как было. Всю правду до конца. Кстати, как фамилия вашего Ладислава?
– Возински. А почему вы спрашиваете?
– Вам не кажется, что будет лучше, если и его самого, и его банду арестуют? Тогда вам нечего будет бояться. Постарайтесь сохранить надежду, Анелька. Я думаю, что сумею повидать вас еще раз. Скажите, может быть, вам что-нибудь нужно?
– Ванда принесет мне необходимые мелочи…
И не прибавив больше ни слова, не обнаружив хоть каким-нибудь незначительным жестом, что визит был ей приятен, молодая женщина подошла к дожидавшейся ее надзирательнице, которая уже нетерпеливо гремела ключами. Альдо не мог вот так просто расстаться с бедной узницей, он окликнул ее:
– Анелька! А вы уверены, что больше не любите человека, которого так старались защитить?
– Только вы, Альдо, могли задать мне такой вопрос! Но я уже ответила на него в своей записке, и с тех пор в моей душе ничего не переменилось…
И тут свершилось маленькое чудо, на которое бывает способна только любовь, – Альдо показалось, что луч солнца, пройдя сквозь толстые тюремные стены, проник в камеру, осветил и согрел мрачные серые своды. Князь покинул тюрьму в каком-то упоении, ноги словно сами несли его….
Альдо уже подходил к поджидавшему его такси, как вдруг совсем рядом остановилось другое. Широко распахнулась дверца, из такси вылезла немолодая полная женщина и принялась с трудом вытаскивать объемистый и, похоже, тяжелый чемодан. Альдо из присущей ему любезности поспешил ей на помощь.
– Предоставьте ваш чемодан мне, сударыня. Он слишком тяжел для вас!
– Спасибо вам, сударь, – по-английски, но с сильным акцентом сказала женщина и внезапно расплакалась. Присмотревшись внимательнее, Альдо узнал Ванду, преданную служанку Анельки, которая, как видно, привезла ей те самые необходимые «мелочи», о которых она упомянула во время свидания.
– Синьор Морозини, – также узнав его, не могла удержать рыданий Ванда. – Вы… так вы, оказывается, здесь! Какое счастье, господи! Какое счастье!
Ванда плакала навзрыд, не в силах остановиться.
– Раз уж вы так рады мне, то вытрите ваши слезы, – попытался успокоить ее Альдо. Ему вдруг пришла в голову мысль, которая весьма его озадачила. – Почему вы приехали на такси? – спросил он. – Неужели в доме сэра Эрика нет машины?
– Для моей бедной госпожи в этом доме ничего нет, нет и машины, – возмущенно отозвалась Ванда, почти справившись со слезами и со своим акцентом. – Этот отвратительный мистер Сэттон, секретарь сэра Эрика, запретил мне пользоваться машиной под тем предлогом, что ничем нельзя