– Это правда, что Вы знаете слово для лошадей?
– ……Что?!.. Какое?… Слово… Вы неподражаемы.
Ложитесь и обещайте больше не разговаривать, постарайтесь поспать. Я скоро вернусь, – и Марес вышел, тихонько посмеиваясь.
3. Сатториус
Ренато, как велел дон Мигель, тормошил хозяина. Тот, не просыпаясь, пил выдаваемые три глотка – и спал себе дальше. Ему снилась степь, пёстрая змея, которая очень ему нравилась; шумный Коринф, красивый фонтан, похожий на дикий водопад и на кусочек свободы; горячие камни мостовой под ногами, кувшин на плече; океан, скованный вековыми льдами, и заснеженные горы… Словом, всё то, чего он никогда не видал.
Разбудило его энергичное похлопывание по плечу:
– Просыпайся, просыпайся, малыш! Просыпайся, к тебе доктор пришёл. Доктор будет тебя лечить.
Великан хотел было спросонок потянуться, по обыкновению, – но вспомнил, что ранен. Именно что вспомнил: сами-то раны не напоминали, как нет их. Чудеса.
– Кто Вы? – склонившегося над ним человека он видел впервые.
– Я и есть доктор, – отвечал тот.
Длинные, до плеч серебряные локоны. Резкие, но правильные черты: тонкие губы, тонкий орлиный нос, прямые брови – белые и густые. Интересное лицо, необычное. Глубокие морщины на щеках. Серые ясные глаза, лучистый взгляд. Старик внушал спокойствие и доверие. Михаэль слышал о нём: доктор Сатториус, местный. В отличие от большинства современных медиков, он – из благородных, даже титул имеет. Барон. Как хирург не имеет себе равных: врач от Бога. Именно у него лечится элита. Говорят, к нему обращался сам полковник де Сарсо.
Чудеса продолжались. Лучший врач, какого только возможно найти.
– Очень болит?
– Нет, – Михаэль дивился тому, как звучит голос: чисто и сильно – словом, нормально. Точно колдовство. – А Вы немец: у Вас акцент.
Врач внимательно и быстро проводил беглый осмотр: глянул под веко, пощупал лоб, измерил пульс…
– Да, правда, – отвечал он рассеянно, – я немец – но слышат это далеко не все. Ты ведь умеешь хранить секреты? Так вот: я – местный. Понял? – Он отвернул одеяло. Новая повязка осталась совершенно чистой: волшебное средство надёжно «запечатало» рану. Харрада хотел сесть. – Лежи-лежи, мой мальчик, вставать не нужно. Ты, я вижу, чувствуешь себя совсем неплохо? – Барон обернулся к стоящему за спиной Мигелю:
– Тот самый Ваш друг?
– Ага. Моя нянечка.
– Какой великолепный экземпляр! Ничего подобного не видал. Вы хотите сказать, что это из-за него мы так спешили, что я чуть не умер? Напрасно, коллега, напрасно. Судя по его состоянию, время вполне ждёт.
– Не ждёт, барон, Вы не видели раны. Ему куда хуже, чем он показывает, он и меня сперва одурачил. А состояние, – Мигель указал на опустевший перстень: – вот его состояние.
Врач охнул: информация сразила наповал:
– Но как же Вы?!.. Вы хоть понимаете!..
Гарсиа отвечал очень странно, и взгляд его был твёрд и ясен:
– Плата