– Я не смогу, после Меира. Я не смогу такого сделать, никогда… – у него были ласковые, надежные руки:
– Что случилось, любовь моя? Он хочет бежать, но мы ему не позволим. Он отправится под военный трибунал, как предатель…
Дебора быстро, запинаясь, бормотала что-то в ухо Меира. Он спокойно слушал, положив крепкую руку на ее плечи, поглаживая стройную шею, с запутавшейся золотой цепочкой:
– Все прошло, и больше не вернется, – прервал ее Меир, – я не хочу, чтобы ты о нем думала, или вспоминала его. Он скоро станет трупом, Дебора, он и так мертвец… – Дебора вспомнила далекий, затихающий голос: «Те, кто живы, мертвы».
Присев, женщина собрала волосы на затылке:
– Она была права. Мэтью мертв, он больше никого не обманет, никому не причинит вреда. Надо забрать из кабинета не только письма, но и анализ ЭНИАКа. Меир принесет документы Доновану и Мэтью арестуют… – Дебора, кое-как, застегнула оставшиеся пуговицы на рубашке Меира:
– Сделаю вид, что мне плохо, что у меня жар… – решила она, – выставлю Мэтью и сама схожу за Аароном… – подав ей руку, Меир поднял пиджак:
– Значит, так. Своди Аарона в музей, как ты и хотела, сложи вещи… – он взглянул на часы, – выпишись из пансиона, отправь городской почтой записку Мэтью, с извинениями. Ты заболела, вы уезжаете в Нью-Йорк… – он застыл:
– Нет, показалось. Но я спущусь по черной лестнице, от греха подальше… – он поцеловал Дебору в губы, – потом возьми такси до вокзала, но билеты на поезд не покупай. В семь вечера я вас подхвачу, в центральном зале… – Дебора приникла щекой к его щеке:
– Ты повезешь нас в Нью-Йорк… – водрузив на нос пенсне, Меир улыбнулся:
– Именно так, Дебора. Мы поедем на нашу хупу. Я люблю тебя, увидимся вечером… – щелкнул засов, Дебора прислонилась виском к косяку двери:
– На нашу хупу. Ева и Аарон обрадуются, они подружились. Теперь все будет хорошо…
Прибрав в передней, умыв разгоряченное лицо, она стала ждать Мэтью.
Хобокен, Нью-Джерси
Арки моста Джорджа Вашингтона тонули в густом тумане.
В белой дымке, висящей над Гудзоном, виднелись огоньки судов, идущих вниз по реке, к океану. В гостиной дешевого номера, в пансионе, выходящем на реку, распахнули окно. Меир курил, разглядывая затянутый непроницаемой пеленой Манхэттен, на востоке. Он поежился, от предрассветного холодка:
– Словно в Теруэле. В Испании я тоже поднимался рано, только там звонил монастырский колокол. Не спрашивай, по ком звонит колокол, он всегда звонит по тебе…
Ночью Дебора сказала, что он похож на Роберта Джордана. Устроив ее голову на своем плече, Меир целовал теплый висок, маленькое, раскрасневшееся ухо:
– Я не встречался с Хемингуэем в Испании… – задумчиво сказал полковник, – но покойная Тони его хорошо знала. Я работал