– Ты не опасаешься крамолу озвучивать? Или она санкционирована?
Банник сначала недоуменно посмотрел на Баринова, потом, сообразив, о чем речь, отрицательно мотнул головой.
– Какая ж то крамола? Чистая правда – для служебного пользования… Кстати, жильцы первой дюжины коттеджей – высший комсостав, они вне наблюдения и прослушки. Я сам останавливаюсь в третьем номере.
Баринов коротко хмыкнул.
– Это ты их не слушаешь. А тот, кто над тобой?.. Ему, кстати, не надо слушать всех, достаточно вас – и все как на ладони!
– Да уж поверь! Проверено. Это и в моих интересах, кстати.
– Ладно, вернемся к нашим баранам. Куда ты собираешься исчезнуть?
Банник снова недоуменно посмотрел на Баринова, потом рассмеялся.
– Извини, извини, Павел Филиппович! Я фигурально – «вернусь», «не вернусь»! Никуда я не денусь, просто возьму отпуск на неопределенное время, ну и, соответственно, окажусь не у дел.
– Это как? И что за причина?
– А вот так! Я поступаю в твое распоряжение в качестве подопытного. Основание – ярко выраженный «эффект Банника-Афанасьевой». Если очень настаиваешь – «Афанасьевой-Банника», в претензии не буду. Программа-минимум – повторить все эксперименты, проведенные тобой в отношении Афанасьевой. Программа-максимум – выявить его природу… Стоп! – Он предупредительно поднял руку. – Все вопросы потом. Ты получаешь полностью оснащенную лабораторию и неограниченные полномочия. Ассистентом будет Валера Долгополов, старшим лаборантом – небезызвестный тебе Шишков. Он же обеспечит и секретность темы. Попутно, в качестве моего заместителя, будешь знакомиться с работой всего научно-производственного объединения – с перспективой стать его директором. Ну, это на случай, если со мной в процессе экспериментов случится что-либо непредусмотренное и неприятное. Если «не вернусь»… Сам понимаешь, на это время участники должны быть полностью изолированы. Никакой утечки… Ну вот, а теперь можно приступить к вечеру вопросов и ответов.
– Директором, говоришь, – Баринов усмехнулся и покрутил головой. – Ну и ну… А если ты после экспериментов все же выживешь, тогда как?
– Хамишь, парниша? – кротко сказал Банник. – Не идет тебе, честное слово… И вообще, Павел Филиппович – я перед тобой уже повинился, не так ли?
4
Прогуливаться на свежем воздухе перед сном Баринов не стал – ну его в болото, переть на рожон и дразнить гусей, ведь никаких комментариев что можно и чего нельзя, он от Банника не получил. Были более интересные темы.
И от этих интересных и неожиданных разговоров пухла голова.
Теперь в действиях Банника и даже в мотивах его поведения начинала проступать некоторая ясность. Или какое-то подобие ясности – Баринов предпочел думать именно так.
Утомительный и насыщенный денек, ничего не скажешь.
В спальне он лег,