Тринадцать дней. Заветное число. Они и покажут, что на самом деле его жена скрывает под ненавистью.
Глеб знал, зачем ей этот притворно-ласкающий взгляд. Его не волновал откровенный флирт. Все это глупости. Она думает, что играет с ним, и надеется выиграть. Но тут его шахматная доска, его правила. Она идет королевой и толкает себя на шах против собственного короля.
Если она не отступит… он поставит ей мат. Он тоже умеет злиться.
Ресторанчик почти опустел. Завтра выход, и был отдан приказ расходиться.
Серафима уже пятый раз танцевала с одним итальянцем. Он настаивал, и она уступила. Впервые с начала злосчастной поездки она чувствовала себя нужной. Пусть это был и совсем незнакомый ей чужестранец. Танец закончится, и они разойдутся по своим спальням, распрощавшись уже навсегда.
Пора по домам.
Сима оглянулась. Они остались одни. Гитарист, зевая, скрылся в темноте.
– Гуд бай! – обратилась она к итальянцу.
Тут он быстро защебетал ей на родном итальянском, а затем прижал к груди ее руку. Фразы получались страстные и мелодичные, точно он клялся ей в вечной любви.
– Инглиш! Плиз! Инглиш! – растерялась она.
Кажется, тот понял ее просьбу и затараторил на «инглише», так же скоро и неразборчиво, будто щелкнул скрытый переключатель языка. Слова выстреливали пулеметной очередью, а затем крошились в фильтре ее подсознания. Сима ничего не могла разобрать.
– Стоп! Сто-оп! Ай вонт гоу хоум! Хо-ум! – громко объяснила она ему, точно глухому. – Я устала и хочу домой!
– Но, но, но, но… – и снова засуетилась итальянская скороговорка.
Девушка не придумала ничего лучше, как вырвать руку. Но мужчина удержал ее. Вдобавок он вцепился в правый локоть Симы, грозя поцелуем.
Она в конец растерялась. Судорожно откапывая в памяти остатки знаний английского, Серафима проклинала себя за то, что не учила, как следует, иностранные языки. Она порывалась сказать ему нечто дерзкое, но не находила слов. Ругательства на русском странным образом только поощряли его нахальное поведение.
– Пью фачиле, амиччо! Куэста рагацца нон вуоле венирэ кон тэ! – послышало из-за спины.
Серафима не верила своим глазам: ее муж здесь!
Итальянец повернулся к высокому русскому. Они яростно заспорили. Вдруг итальянец трусливо повернул голову и резко отступил от девушки. Он раскланялся перед Глебом и бросился пожимать ему руку.
Сима нечего не понимала.
Иностранец