Ему легко удавалось скрывать от других, что с девушкой его связывает не только эта поездка. Но внушить самому себе… Нет, он не смог бы себя долго обманывать!
Уязвленная гордость хранила отпечаток пощечины на изувеченной правой щеке.
Как там говорят: «вазу не склеишь»? Может, все-таки стоило подать на развод? Они уже раздробили свой кувшин на черепки.
«Не склеишь»… «вазу».
Но семья не кусок глины – ее не выбросишь на помойку, как разбитый сервиз.
Глеб всмотрелся в край берега. Две женские фигурки полоскали одежду. Наталья, видимо, тоже занималась большой стиркой: красно-синие штаны уже сушились на ветвях кустарника – Андрею снова было лень пойти и простирнуть свой костюм.
Но мужчину интересовала вторая, более хрупкая фигурка, по колено утонувшая в зеленоватом потоке быстрой реки. Поясница нещадно сгибалась под тяжестью мокрой черной ткани. А затем тело поднималось, и она выжимала увесистое полотно – его олимпийка.
Он представил себе, как накрахмаленные пальчики его жены покроются краснеющими волдырями, спина заноет, а в голове родится мысль, что не все в жизни дается за красивые глаза.
Она здесь, потому что на то есть причины.
Испорченная девчонка – с детства избалована комфортом. Была ли еще надежда… успеть выбить из нее залежавшуюся пыль самомнения, содрать копоть наглости, показать ей истинную цену вещей? Может быть. Здесь не город, где всегда к ее услугам стиральная машинка, ванна и плита. Тут все иначе.
Небольшая фигурка выпрямилась и подтянула руку к глазам.
Глеб понял: она заметила его. На изуродованном лице появилась кривая усмешка. Он знал свою жену и легко прочел ее мысли. Она стояла далеко, но он чувствовал, как проклятия сыплются ему в спину. Глеб поворачивал к базе, утопающей в полыньи догорающего заката.
Завтра они отправятся в путь.
Белуха – зеркало.
Время покажет, что скрывается за маской спеси и высокомерия: павлиний хвост с куриным гузном или…?
Ужином в местном ресторанчике отмечали свое прибытие две команды.
После кусающих березовых веников и адского жара в крошечной баньке, русский отряд во главе с главным проводником первыми отведывали «кан» – местную кровяную колбасу из барана, и крепленую настойку из алтайских ягод и трав.
Команда итальянцев очень скоро к ним присоединилась.
Серафиме вовсе не хотелось спускаться – не было сил даже сидеть. Распухшие пальцы не гнулись, ноги все еще помнили сводящий мышцы холод воды.
Нет! Она останется в комнате. Ей не хватит воли даже оторвать голову от подушки, а, тем более, есть за одним столом с мужем, сдерживаясь…
«…чтобы не съездить ему по лицу на глазах у других! Левая