…Блокноты пухнут от записей, мы уже многое знаем про «виновников» этого процесса. Вот сидит на скамье подсудимых двадцатитрехлетняя медсестра Флорида Шацких, студентка третьего курса мединститута. С отличием закончила медучилище, хорошо училась и в вузе, мечтала стать врачом, вырастить сынишку Рустика… Совсем недолго она проработала в больнице №6, в составе студенческого отряда, когда встреча с Р. Гатауллиным перечеркнула ее будущее. В деле №1—123 подшито ее письмо к Р. Гатауллину, письмо очень личное, на двух тетрадных листах. Его, не церемонясь, зачитывают вслух в зале, его цитируют адвокаты. В нем есть пронзительные слова: «О чем ты думал, когда решил меня потащить за собой в эту грязную яму…».
Дают слово Гатауллину.
– Шацких специально подбросила письмо следствию, чтобы козырять им на суде!
Он надевает очки и берет тетрадочку с записями, сразу становясь похожим на нотариуса:
– Она врет, что это я научил ее, как заменить наркотик для больного другим уколом… Она сама это знала, как знает каждая медсестра, или хотя бы могла догадаться…
Защищаясь, он уже не помнит, что женщина, которая, бледнея, сидит у барьера в окружении милиционеров, оказалась здесь из-за него, он даже впадает в пафос:
– Даже если бы министр здравоохранения просил бы у нее наркотик, она обязана была отказать…
Он уже ведет себя не по-мужски, он пытается доказать суду, что не ходили они вместе ни к друзьям, ни в кино, что Шацких просто увязывалась за ним, что все ее личные симпатии – бред…
Флорида Шацких, невидяще глядя куда-то в окно, сидит на скамье подсудимых и сжимается, когда гремят над залом его жестокие и очень хлесткие слова…
«О чем ты думал, когда решил меня потащить за собой в эту грязную яму…».
5. О чем говорилось шепотом…
День за днем ведет судебное следствие Наталья Васильевна Жукова – она принципиальна и последовательна в выявлении причин и обстоятельств, в которых возможно стало преступление. Вот допрашивается один из главных свидетелей – отец подсудимого Рустэма Гатауллина профессор Н. Г. Гатауллин, возглавляющий кафедру хирургии на базе больницы №6.
– А вы знали, что вашего сына отстраняли от работы, что его застали после ночного дежурства в совершенно безобразном состоянии, с развеселой компанией? Неужели даже этот случай вас не насторожил, не заставил задуматься, принять меры?
– Я в тот раз публично извинился на утренней конференции. Я поверил тогда сыну, понадеялся на администрацию. Теперь я понимаю, что это было мое малодушие, мне, как отцу, следовало бы поставить вопрос об его освобождении от работы…
– Не находите ли вы, что ваш сын просто использовал ваше высокое положение?
– Да