– Слушай, Рябинин, – хищно вглядываясь во тьму, проговорил Жуков. – Совсем забыл. Скоро, через десять километром будет дорожно-полицейский пост.
– Ну и что. Мы, кажется, три подобных уже проезжали.
– В том-то и дело, что этот другой.
– Чем же он другой-то?
– Да как тебе объяснить-то? – укусил край нижней губы Жуков. – Недолюбливают тут меня. Дело старое, а вот злопамятны, черти! А может, и догадываются, что я из подпольный группы. Как ни проезжаю, всё время с чем-нибудь пристанут. Путёвку чуть не нюхают. Легавые они есть легавые. Не поленятся и в кузов забраться. Если бы я был один, Бог с ними. А тут ещё ты. Хоть бумаги у тебя все в порядке, но кто их заранее знает, какую они пакость смогут выкинуть.
– А пост этот можно как-нибудь объехать? – спросил Алексей, почуявший в возможной встрече с этими полицейскими некую роковую опасность. У него даже под ложечкой засосало.
– Сейчас, через метров триста с большака вправо повернёт просёлок, – ответил Егор, уже решивший, что он собирается делать. – Мы вот по нему и поедем. Плохо только – петлять долго будем. Против прежнего пути втрое больше, но бензина должно хватить. А как объедем пост, там впереди будет бензоколонка. Так что придётся сворачивать. Ох, и помотаемся мы с тобой на ухабах.
– Ничего страшного, – весело отозвался Алексей и погладил бородку.
– Ну, вот и поворот, – натужно выдавил Жуков, резко закручивая руль.
Машина, взвыв и страшно грохоча болванками и деталями, немного накренилась вправо. Потом, осторожно съехав с обочины, поравнялась с полотном просека и, освещая неплохо утрамбованную санями дорогу, устремилась в кромешную темень, где в далях прятались занесённые снегом живущие одним божьим духом деревушки.
В Театральном балагане
8-е декабря. Вторник
So schreitet in dem engen Bretterhaus
Den ganzen Kreis der Schöpfung aus,
Ung wandelt mit bedӓch´ger Schnelle
Vom Himmel durch die Welt zur Hölle2.
J. W. Goethe. Faust.
Я не могу бывать в этих народных
балаганах. Кроме того, что там курят
махорку, я там ещё подцепила блох.
Рассказ чувствительной барышни.
В семь часов вечера, на самом краю центральной части Владимира, на площади Истины, где, посреди низкорослой берёзовой рощицы, рядом с гипсовой аллегорией творчества в образе юной девушки, которая, танцуя, зачем-то высоко задирала и без того короткую юбчонку, располагался Главный Народный Театральный балаган, здания барачного типа, – ожидали начала представления. Полукруглая сцена, окаймлённая светящейся жёлтым томатом рампой, уже притягивала внимание. Занавес, сшитый из разноцветных и вытертых плюшевых кусков и украшенный бумажными амурами-ангелочками, вот-вот должен был раскрыться. Проведшие целый