Город детства встретил его пасмурной дождливой погодой. Андрей очень любил своих родителей. Они воспитали его в любви, никогда не наказывали физически за проступки. Мать, бывало, разозлится, пошлет с глаз долой в свою комнату до самого вечера, но через 15 минут уже ласковым голосом зовет:
– Андрейка! Иди кушать, что ты там засел!
Отца знали и любили во всем районе. Он работал в управлении города и считался лучшим хозяйственником. Жили они без особых привилегий в квартире, которую ему выделил еще завод. Отец старался помогать людям, по возможности решал их проблемы и давал грамотные советы. Своих заводских товарищей часто принимал дома, никому не отказывал, но был справедлив и старался держать на дистанции людей, недостаточно умных, по его мнению.
– Андрейка, сыночек, как ты вовремя, я уже и телеграмму тебе в часть отправила!
– Что случилась, мама? – спросил сын, отпуская мать из своих объятий.
– Папа в больнице, врачи хотят делать операцию.
Отец встретил сына в больнице бодро, настроение было хорошее:
– Вот сын правая рука и нога стали плохо слушаться, лег провериться. Врачи говорят, что под шишкой на лбу опухоль образовалась, надо удалить.
Андрей долго рассказывал отцу о полетах, о том, как стал первоклассным командиром корабля, что облетал весь Советский Союз и был за границей в трех странах. Рассказ слушала вся палата, подошли и соседи. Гордость за сына переполняла отца, глаза наполнились слезами, которые он еле сдерживал.
– Как же ты теперь без своего «Беломора», отец, тяжело теперь? – спросил Андрей.
– Месяц уже не курю, как прижало, так и бросил. Вспоминаю теперь, как ты ругал меня, что мать дымом отравляю, – оправдывался отец.
Старов пришел на беседу к главврачу, представился, попросил разъяснить степень опасности операции. Врач его успокоил, опухоль не злокачественная, хирурги опытные, риск есть, но он минимальный. Накануне операции Андрей еще раз зашел к отцу, о своей жене ничего ему не сказал, чтобы не волновать. Отец чувствовал себя бодро, лишь на прощанье обнял сына и тихо сказал:
– Береги мать, она у нас трудяга.
– Пап, мы еще вместе повоюем.
– Конечно,