утром следующего дня полка по тревоге. Раньше на практике такая проверка не допускалась. Документы разрешали полеты только через 12 часов после плановых полетов. Командир дивизии был очень недоволен положением дел в этом полку – холод в домах и гостинице, аэродром в безобразном состоянии, форма одежды не соблюдается. После ухода фронтовика новый командир полка казался ему интеллигентом, ослабившим жесткую хватку поддержания порядка, ведущим полк к недопустимым вольностям. Генерал планировал всколыхнуть это болото, а дальше решать, кого менять – командира полка, комбата или обоих вместе. Последний полет с молодым командиром корабля Старовым изменил многое. Он почувствовал в этом старшем лейтенанте силу, профессиональную злость и уверенность, которую редко можно воспитать без традиций, хорошо подготовленного инструкторского состава. Появились сомнения, может, рано все ломать, ведь летная подготовка – это основа, на которой легче нарастить все остальное. Полковник Ефимов провожал генерала до гостиницы пешком, на прощание тот посоветовал командиру заглянуть в штаб, до подъема оставалось 30 минут. Генерал из гостиничного номера по телефону дал указание начальнику штаба передовые команды в воздух не поднимать, вручить боевое распоряжение, а его разбудить на заслушивание решения комполка, через 3 часа после сигнала. Командир полка намек заглянуть в штаб сразу понял, опьянение, усталость летного дня прошли мгновенно. Он вбежал к дежурному по полку и дал сигнал сбора руководящего состава по списку №1. Гарнизон спал тихо, только опытный глаз мог заметить, как вспыхивают освещенные окна немногих квартир. В организации подготовки полка к боевым действиям было выиграно благодаря слабости генерала 15 очень важных минут.
Сигнал тревоги для Андрея и всего летного состава прозвучал неожиданно, после ночных полетов никогда учебных тревог не было, значит, тревога боевая, подумали многие. Сбор экипажей, подготовка техники шли в каком– то особом, тревожном режиме, что способствовало порядку и слаженности. Андрей прибежал на площадку сбора одним из первых. Транспорта не было, батальон обеспечения проспал. Он бегом, через поле подбежал к самолету, три члена экипажа уже стягивали чехлы, Андрей вскочил в кабину и запросил запуск, его разрешили. Не было двоих членов экипажа. Убедившись в их оповещении, командир, получив от руководителя полетов подтверждение, начал запуск двигателей. Правый летчик первым увидел бегущего по полю штурмана. Подберем по ходу, размышлял Старов, начиная руление. Короткая остановка на бетонной магистрали, и штурман пролазит через аварийный люк, прокричав в кабину:
– СРО (код ответчика ПВО) «пятерка», секретчика долго не было, – оправдался он за опоздание.
– 329-й, взлет разрешаю, зона ожидания, эшелон 6000 метров, – прошла команда руководителя полетов.
Самолет Старова пробил облака и вышел в яркое солнечное освещение, воздух был плотный, самолет набирал высоту, как орел, раскинувший крылья для наслаждения полетом. Теперь вся нагрузка ложилась на радиста,
