– Да что же это за загадка то такая? – уже начала злиться она, сверля разбитое стекло гневным взглядом и еле сдерживаясь, чтобы не закричать от бессилия. Сейчас всё шло совсем не так, как надо. Кто просил отдавать ей в наследство целый воображаемый мир из книги? Кто просил отгадать загадку этого Забытого Города? Да кто вообще в здравом уме такое завещать?!
Небо постепенно расчищалось от чёрных утренних туч, и полная жемчужина луны уже во всю освещала мрачный, обступивший со всех сторон, лес, проникая через переплетение крон и серебря концы волос, падая на стекло часов и заставляя голубоватых зайчиков прыгать по шершавым стволам деревьев.
Множество шорохов раздавалось со стороны, заставляя всё время вздрагивать и оборачиваться, и лишь однажды мимолётом заметить, как вздрагивает и перемещается при этом длинная стрелка с серебряным кончиком, скачущая с одной цифры на другую.
– Либо я спятила, – вновь повернувшись и смотря, как стрелка перепрыгивает на другое число, всё же настороженно прошептала Мария, осторожно поднявшись с холодной земли и вновь обернувшись туда, куда смотрела застывшая стрелка, – либо часы – это часть компаса?.. да ну…
Выдохнув от удивления, девушка осторожно пошла туда, куда указывала стрелка, перешагивая через извилистые корни деревьев, перебираясь через упавшие от утренней бури стволы сосен и путаясь в царапающих лицо ветках кустов, но не сводя взгляда с часов, гадая, что могут означать остальные стрелки. Теперь же, кажется, она начала улавливать смысл этого странного прибора, хоть и не разгадала его предназначение до конца. И всё же, тот кто создал его, был либо гениальным учёным, либо безумцем до корней волос, ибо по другому это не объяснить.
Выпутав из волос старые ветки вместе с застрявшими прошлогодними листьями, Мария всё острее и острее чувствовала постепенно нагоняющий холод, что заставлял лишь сильнее кутаться в испачканный свитер и дрожать от холода, чувствуя, как немеют пальцы, сжимающие на ладони странные часы—компасы, чья стрелка неумолимо показывала вперёд, ведя к жемчужной луне и давая той создавать дорогу из белых бликов лучей, еле проникающих через крону. Тропа вела куда—то прямо, ни разу не свернув в сторону, что казалось, вот—вот, и лес кончится. И он действительно кончился. Оборвался буквально в паре метров, заставив испуганно замереть на самом краю из тёмных шершавых камней с мягким мхом, смотря на раскинувшееся внизу плато идеально круглого озера чернильного цвета. На ровной, словно зеркальной глади отражалось небо с громадной серебристой