Через четверть часа напряжение спало, и мой старый приятель стал откровеннее.
– Устроить дочку в музыкалку? Нет ничего проще, – с чувством превосходства произнёс он, набирая номер телефона. – Александр Иванович? Привет. Папшев говорит. Тут такое дело: надо бы принять девочку нашего сотрудника в класс фортепиано. Такое возможно? Тогда я его к вам подошлю.
– И все дела, – небрежно подытожил результаты переговоров Толя, возвращая трубку на место. – А теперь иди, – сказал он, взглянув на часы. – К нам должны гости подъехать из Венгрии. Эти делегации у меня вот где сидят, – и похлопал себя по шее. – Приезжай, познакомлю тебя с семьёй и с Центром.
Разговор с директором музыкальной школы времени занял немного. Ознакомившись с Лениными документами, Александр Иванович с удовлетворением дал добро, уточнил расписание занятий, помог оформить пропуск и отпустил восвояси.
Юрка Кисляков оказался прав, когда предупреждал, что за моей душой будет организована охота. Пару месяцев спустя ко мне снова подвалил Светлицын и, рассыпаясь в любезностях, пригласил на очередной мальчишник их мафиозной группы, в которую входили почти все журналисты, за исключением отдела боевой подготовки и Горькова.
– Собираемся в ресторане «Северный» сегодня в двадцать ноль – ноль. Приходи, не пожалеешь, – многообещающе и снисходительно сказал он, похлопывая меня по плечу. – Будет и Илья Александрович.
Возможно, я бы и дал согласие, но фривольное поведение меня возмутило. Я вообще не допускаю двусмысленностей в отношении со мной, оберегая свою независимость, и игривость Светлицына меня покоробила.
– К сожалению, не смогу. Обещал жене, что вечером выедем к её родителям, – извинился я. – Может, в следующий раз?
– Ну, смотри, тебе виднее, – пожал покатыми плечами Светлицын. – Может, другого раза и не будет.
В его словах я почувствовал скрытую угрозу, но не обратил на неё внимания.
– Ничего, не умру, – пообещал я, бросил недокуренную сигарету в пепельницу и ушёл в отдел.
Анна, как всегда, колдовала над макетом очередного номера, фотокор Редькин, захлёбываясь от заикания, рассказывал ей какую – то занятную историю. Я с самого начала обратил внимание, что он дышит к ней неровно, чего она по-женски поощряла. Не знаю, как он работал до меня, но за последний месяц даже мне, профану в оформлении, стало понятно, что слайдов и чёрно – белых снимков явно нахватает. В командировках я не ограничивал подчинённого, и он аккуратно мотался по всему Союзу, но что он там делал, непонятно, привозя с собой десятка два банальных сюжетов. А из Хабаровска привёз три не цветных снимка. На эту тему мы с ним уже разговаривали, но Дмитрий Григорьевич, ссылаясь на объективные причины, намекал на то, что мне, не профессионалу, понять их трудно.
– Вы вот что, вы пишите мне, если недовольны, сюжеты снимков, – сказал он тогда, и я, рассердившись на его хамство, сдуру поначалу набрасывал ему картинки, соответствующие написанным статьям и очеркам. Заказы