И Глеб послушно вгрызался в гранит науки, закончив с серебряной медалью школу. Долго думать, куда держать путь дальше, не пришлось. Парень всегда любил возиться с различными устройствами, отлично разбирался во всяких транзисторах, электрических цепях и прочим «металлоломе». Поэтому сразу подал документы в Политехнический институт на факультет радиотехники и электроники.
Да, у него были планы. Мать высылала деньги, но все они уходили на оплату коммунальных услуг и кое-какие продукты для бабушки. Братья жили вдвоем в квартире Гриши, доставшейся тому по наследству после смерти отца. Пока старший пропадал на работе, младший слушал лекции в институте.
Глебу оставалось учиться всего полтора года, когда произошло несчастье.
– Глеб Анатольевич, можете пройти, – из потока воспоминаний рыжего вырвал голос медсестры. Он несколько раз тряхнул головой, словно выбивая последние капли этого потока, и решительно шагнул в палату.
Он никак не мог привыкнуть к этим коротким визитам, к писку приборов и запаху смерти. Гришка больше напоминал манекен, чем живого человека. Никакого движения, даже самого малого отклика. Как бы Глеб не тормошил брата, как бы не пытался согреть его вечно ледяные руки своими, старший Булкин оставался безучастен. Пару недель назад Гриша окончательно перестал реагировать на боль, так что теперь в него можно было тыкать иголками, как в подушку.
Кома. Короткое слово из двух слогов, за которым стоят долгие дни ожидания улучшений, дорогущие лекарства, и страшно торчащая трубка от аппарата ИВЛ4. Вначале врачи были настроены оптимистично. Мол, и не с такими диагнозами восстанавливались.
«Конечно, – говорили они, – ваш брат не выйдет совершенно здоровым человеком. У него повреждены отделы мозга, отвечающие за слух и речь, плюс последствия травмы… Но мы знали пациентов, у которых картина была намного хуже, но через несколько лет они уже могли самостоятельно себя обслуживать и даже семьи заводили».
Но Гришке становилось все хуже. Его организм напоминал теперь дом, в котором один за другим выключались приборы. Двигательные рефлексы, глотательные… теперь врачи боролись уже за то, чтобы он существовал, а не за то, чтобы он жил.
А ведь сначала все выглядело не так страшно. Когда Гришку доставили в больницу с черепно-мозговой травмой и множественными переломами, самое большое опасение вызывало раздробленное ребро и торчащая наружу лучевая кость. Мужчина был без сознания, но после операции и удаления гематомы начал быстро приходить в себя.
Буквально за три дня до выписки случился первый удар. После которого Гришка перестал нормально двигаться и видеть левым глазом. Пришлось задержаться в больнице еще на месяц. Все было плохо, но не критично.
Глеб перевез брата домой, нанял расторопную сиделку и продолжил учиться: летний