Я обещаю подумать и спускаюсь в метро на станции Cremazy. Трясутся руки, и даже сидеть больно: мы разгружали две квартиры четырнадцать часов кряду. Чувствую себя как кошка с перебитым хребтом. Почти полночь, так что можно смело пить в пустом вагоне кисловатую слабоалкогольную дрянь – почему-то они называют это «ликеры», – оставленную на «чай» индуской. Она – думаю, и индуска тоже, – чуть крепче вина, но слабее настоящего ликера. Болтанка в метро убаюкивает, я боюсь, что у меня украдут телефон и дневной заработок – почти сотня, – и время от времени вскидываю голову, как жеребец, учуявший кобылу. Напротив меня сидит грустный «квак» в лосинах и воротнике жабо – наверняка тоже из гомиков, – и говорит. Он говорит, что в церкви Святого Иоанна Латеранского несколько лет тому назад многочисленная группа португальцев объединилась в странное братство. Они женились друг на друге. Мужчина с мужчиной, со всеми церемониями, каких придерживаемся мы во время наших свадеб… празднуют Пасху, проводят такую же свадебную мессу, а затем спят и живут вместе. Римские мудрецы говорят, – сообщает мне мужчина, – что если только брак делает законным связь мужчины и женщины, то этим хитрецам показалось, что и эта связь будет законной, если ее подтвердить церковными таинствами и церемонией. Вот что говорит мне мужчина, и я узнаю его, наконец. Я спрашиваю его – Мишель, каким я вам вижусь? У меня, видите ли, с этим беда. Он говорит, что я, вполне возможно, мертв и, беседуя со мной, он беседует с собой. Я говорю ему, что у меня примерно те же самые ощущения. Только в отношении него. Так кто же из нас кому мерещится? Монтень пожимает плечами и покидает меня на станции Place-des-arts, погаснув разряженным «ридером» в телефоне. Я остаюсь в вагоне один.
…Монреаль горит. Над собором Святого Иосифа[21] разлетаются костыли, которые наивные монахи коллекционируют в надежде продемонстрировать чудесные исцеления – разумеется, речь идет о закупке оптом новеньких, блестящих костылей – и выбить немножечко денег на пожертвования от легковерной деревенщины. Те только и рады стараться. Разбрасывают мелочь по стеклянным банкам с надписями «Милостыня прихожан».