Милый Мишель, пишет ему Путин на бумаге с гербом Администрации Президента Российской Администрации – я ее скопировал в Интернете, и мне распечатал ее на принтере дома Богдан, еще один удивительный человек, подобранный мной на просторах равнины Сен-Лоран… Но о нем позже! Сейчас – Путин. Мишель, пишет он миллионеру Брюблю. С чувством глубокого удовлетворения узнали мы в Кремле о твоих планах восстановить в Монреале памятник Ленину, то есть Сталину, хотя, собственно, какая, в жопу, разница? Знаешь, как у нас в СССР делают? Берешь одного Ленина, срубаешь ему с башки кепку и лепишь усы. Вот тебе и Сталин! Позже вырываешь памятнику усы и полируешь башку до блеска. Получается Хрущев. Не выбросил усы? Правильно! Лепишь их Хрущеву на место бровей и любуешься тем, что получилось. Брежнев! И так далее, и тому подобное. А знаешь, кто этот памятник на самом деле? Никто! Скифская каменная баба, которую мы, русские, выкопали в степях Причерноморья, чтобы баловаться с этой бабищей по-разному. Она как Россия. Никто без лица! Да, Мишель, скифы мы, да, азиаты мы. Именно поэтому чувство глубокого родства испытываем мы, глядя с состраданьем на мучения индейцев Северной Америки. Наследники Чингисхана и Тамерлана, сыны и внуки… Некоторые даже правнуки! Короче, прямые потомки орд монгольского и алтайского нагорий, хлынувшие по Берингии на просторы обеих Америк неудержимым (как желание Российской Федерации провести Олимпиаду в Сочи) потоком. От вас, Мишель, трепетали бронтозавры и ленивцы! Ламы и морские свинки! И что же случилось с вами сейчас? Одно расстройство! Да такое, что чуть не на весь мир воняет. Бога ради, почему вы, краснокожие, потомки доблестных чингизидов (мы же не будем всерьез рассматривать теорию заселения Америк из Атлантиды, да?..) Горные Орлы и Острые Уши, Длинные Члены и Храбрые Пантеры… как это вы позволили покорить себя, уничтожить и так с собой обходиться?! Вот лично он, Брюбль, например, пишет президент Путин в своем пухлом, многостраничном письме. Какое блестящее существование влачил бы он, будучи вождем независимого индейско-французского государства Квебек, например… Ожерелье из перьев колибри, шуба из шкуры бобра, пятьдесят… нет, двести скво с мокрыми, как Великие озера, щелями, с глубокими, как дно реки Сен-Лоран, дырами, и с волосами, черными, как крыло ворона, о котором писал еще прогрессивный, хоть и мелкобуржуазный, поэт Гайавата. Кар-кар… А может быть, ворона, а может быть, собака… Гав-гав. Послы независимого индейского государства Альберта и специальные представители независимой Новой Шотландии слали бы ему, Мишелю Брюблю, дары… А он, сидя на троне из седалища медведя, принимал бы эти дары или отвергал. Глядя на матч хоккейный по телику, конечно. Куда же без хоккея! Кленовый сироп, хоккей и порноиндустрия. Это мы оставим. Брюбль решал бы судьбы людей… подданных… канадцев. Устраивал бы войны, сжигал селения, захватывал бы скво… еще скво… много скво! За пару колготок из шерсти тюленя каждая бы ему отсосала. Все бы скво Квебека