– Ушел…
– У нас есть только один путь – к палатам, – прошептал мой компаньон.
За дверным проемом оказалась полуразрушенная лестница. Пыль и осколки камней устилали ее ступени, а я шел по ним, стараясь не шуметь. Во мне еще таилась надежда на то, что Искаженный уйдет вглубь здания, и мы с ним так и не повстречаемся. Нас встретил широкий коридор, наполовину заваленный обломками; дверей в палаты давно не было на месте, лишь одна из них, изготовленная из неизвестного мне материала, болталась на одной петле. Полустертая надпись слева гласила нечто вроде «Душевые». Я осторожно заглянул туда – пустая комната с голыми стенами, никакого оборудования уже не осталось – видимо, эта часть госпиталя пострадала сильнее другой. Первая палата вмещала в себя покореженное подобие кровати, какие-то разбитые приспособления и открытый медицинский бокс. Весельчак сразу зарылся в разбросанные детали старинных машин.
– Все, конечно, порядком подпорчено… Но соединительные части еще можно использовать.
Пока мой спутник выбирал детали, я разгонял фонарем тьму коридора, ожидая в любой момент увидеть, как из-за угла выползает масса плоти. Но Искаженный как сквозь землю провалился. Весельчак хлопнул меня по плечу.
– Идем дальше.
Во всех палатах картина была примерно одинаковой. Только в одной из них обнаружился скелет человека, а в последней, на полу, под слоем пыли, Весельчак разглядел странный розовый порошок – может быть, раскрошенные таблетки. Коридор поворачивал в неизвестность, и мы последовали за ним. Операционная. Весельчак улыбнулся шире обычного, хотя я считал это практически невозможным. Потирая руки в перчатках, он с видом знатока принялся осматривать все вокруг. Широкий зал пребывал в запустении, но кое-какие приборы, к моему величайшему удивлению, еще работали, подмигивая нам бледными экранами. Я направился к беспорядочной груде досок, кирпичей и металла в углу – что-то поблескивало среди обломков, отражая яркий свет фонаря.
Весельчак с тихим смехом извлек из автоматического хирургического бокса набор инструментов.
– Вот это находка! Да еще и в футляре! Да только ради этого и стоило сюда зайти…
Я удивленно хмыкнул и принялся разгребать обломки, положив фонарик на пол. В принципе, он был здесь даже не нужен – экраны приборов озаряли все тусклым светом. Все эти годы они работали, повинуясь неиссякаемой энергии батарей эпохи Расцвета, но некоторые все же поддались времени – на пыльных экранах невозможно было разобрать и слова, так смазана и испорчена была картинка. Спустя несколько минут я подобрал фонарик и направил его на груду мусора под ногами, чтобы разглядеть