Стрелочник подошёл. Харка кивнул ему – садись рядом на белую шкуру.
Дул покачал головой и присел на усыпанный каменной крошкой пол – шкура бизона для Хранителей.
– Ты в отчаянии, стрелочник Дул, что пещеру покинул Хозяин?
– Я, как все.
– Скажи, своё ремесло ты постиг сам, научил Хранитель, или Бурунша открыл, явившись во сне, мастерства секреты?
– Всё в пещере по воле Хозяина.
– Как же ты дальше будешь жить, ведь Он ушёл.
– А ты, Харка, не ошибся?
– Харка бы мог и приемник тоже, но уста Посвящённого волю Хозяина огласили. Ты сомневаешься?
– Признаться, да.
– И гнев Бурунши тебя не страшит?
– Зачем бояться того, кто ушёл?
– Не боишься, что вернётся?
– Вернётся – буду бояться.
Харка улыбнулся.
– Горазд же ты, мастер, говорить.
Потом помолчал и спросил:
– Ты хотел бы вернуть Буруншу?
– Конечно, чтобы успокоились люди.
– Без него у тебя стрелы скривятся? У Многорукого Лама отнимутся ноги? В печь упадёт Суконжи?
– Охотники считают, что в западне носорога съел разгневанный Бурунша.
– Да будь же он проклят, лишивший людей Великого Примирения.
– Харка, ты что говоришь?!
– То же, что ему сказал на Откровении – твои обычаи нам не подходят, покинь пещеру, оставь в покое людей.
– Ты верно сошёл с ума!
– Я безумие изгнал из пещеры!
Оба, распалившись, замолчали. Но Дул сидел, не уходил. Хороший знак, подумал Харка и продолжил:
– Люди, оставленные Буруншой, забудут его обычаи, и воцарится в пещере покой. Надо только немного помочь им в это смутное время.
– А ты уходишь, – горько сказал Дул.
– Я ухожу с Буруншой подмышкой и тебя попрошу помочь, Суконжи, разбить его идола, чтобы память о нём выветрилась у людей.
– Харка, когда ты всё это задумал?
– Стрелочник Дул, разве тебе нравится пожирать людей?
– Охотники верят, что от плоти съеденных к ним переходят сила и ловкость.
– А от младенцев?
– Жизнь.
– И ты в это веришь?
– Я как все.
– Когда на пальце качалась стрела, я восхищался твоей мудростью. Что же теперь затмило тебя? Скажи, ты искренне веришь в Хозяина?
– Я не хочу смуты в пещере….
– Уже легче. Что же ты хочешь?
– Порядка хочу.
– При котором каждый знает, что будет съеден, когда настанет срок?
Дул плечами пожал. Харка продолжил.
– И каждый младенец едва родившись рискует быть съеденным собственным отцом?
– Да, это было, но мы живём. А без Хранителя может такое случится, что каждый возьмется за топор, и кровь польётся рекой – может так статься, что в пещере не останется никого.
– С чего бы это?
– Всем нужна власть,