Яна сделала вид, что пропустила комплимент мимо ушей:
– Да… Да, пойдем.
Она не стала говорить вслух, что все равно не может теперь идти на остановку, потому что эти двое наверняка будут еще долго дожидаться там автобуса, убивая время пьяными, неестественными поцелуями.
Гости вечера не унимались и перешли от стихотворных произведений к музыкальным импровизациям под чей-то старенький синтезатор. Толпа гоготала и, по мере увеличения числа пустых картонных коробок из-под вина, росло и число новоявленных поэтов.
В груде верхней одежды на одной из скамеек у входа Филипп отыскал черное драповое пальто и поежился от ощущения прилипшей к телу ткани.
– Постой, – обронила Яна.
Она достала из своей сумки серый девчачий свитер с высоким горлом и потянула парню. Тот с недоумением взглянул на нее, и, поколебавшись, принял одежду.
– Теперь-то я точно впишусь, – он мотнул головой в сторону зала и стал расстегивать пуговицы на промокшей шелковой рубашке.
Девушка и не подумала отвернуться, а он не стал ей на это указывать, спрятав очередную ухмылку с помощью удачного наклона головы. Он не был атлетом, но и назвать его дохляком она не решилась бы. Ее свитер, как и ожидалось, оказался мал для Филиппа и обнажил его живот и запястья. Впервые с начала их недолгого знакомства он услышал смех Яны. Настоящий, дурацкий и очаровательный смех, и звуки, какие она издавала, когда было весело – будто ей не хватает воздуха.
– Прости-прости, – она вытерла краешком пальцев выступившие слезы. – Должна признать, тебе он идет гораздо больше, чем мне.
– Ну, это лучше, чем пневмония. Я не могу позволить себе заболеть. Не сейчас, – без обиды ответил он.
Дожидаясь, пока он расправится с пуговицами пальто, брюнетка отозвалась эхом:
– Не сейчас?
– Да, важная практика на носу. Если справлюсь – получу работу мечты.
– Дай угадаю… юрист? – она улыбалась, уверенная в своей проницательности.
Он встретился с ней глазами, пытаясь прочитать ее так же, как это сделала она.
– Нет, но близко. А сама на кого учишься?
– С чего ты взял, что я вообще на кого-то учусь? Может быть, вырвалась на один вечер из деревни, приобщиться к культуре хотела, – в голосе девушки снова появились нотки кокетства. Ей хотелось порисоваться, чтобы стереть из общей памяти тот момент слабости на улице.
– Вряд ли. Чтобы знать это место, нужно быть студентом одного-определенного вуза. А чтобы так прятаться при виде этого стихоплета, нужно быть студентом определенного курса.
С лица девушки мгновенно сошли все краски. Она уставилась в стену с облупленной краской, где кто-то нацарапал слова из песни «Enola Gay». Парень понял, что сболтнул лишнего.
– На самом деле, я заметил у тебя в сумке толстые тетради, когда ты свитер доставала. И краешек студенческого.
Яна молчала, глотая обиду на саму себя за столь унизительное поведение. Она впервые показала другому человеку, что испытывала необъяснимый,