Он поймал себя на том, что ищет на её лице следы слёз – напрасно, впрочем.
– Марк… Я тебя в списке видела, поздравляю.
– Спасибо, – к горлу опять подступал горький комок вины – её глаза и губы приветливо улыбались, но он ясно почувствовал, как от неё пахнуло холодком обиды.
Чего он и боялся.
– А я в Меди́цину прошла, я же туда и хотела, – бодро сообщила она.
– Здорово… – он замолчал, не в силах придумать, что ещё сказать.
Их было очень немного, ренов, что от природы были способны чувствовать эмоции окружающих. В Ареносе их называли ноттами. Марк был единственным ноттом во всём своём году, и окружающие всегда твердили, что ему очень повезло с его даром. Действительно, своим способностям он часто бывал благодарен. Но сейчас желал им провалиться сквозь землю.
– Ну ладно, ещё увидимся как-нибудь, поболтаем! – прервала затянувшуюся паузу Полина.
– Да, ага…
Он смотрел, как она торопится по коридору в девчачий корпус; колыхались складки тяжёлой зимней юбки, развевались распущенные светлые волосы, длинные и прямые, наворачивались на глаза слёзы. Учиться бы ему вместе с ней на Меди́цине, но нет же, мысленно вздохнул он и побрёл вниз, в столовую.
Там стоял куда более громкий гвалт, чем обычно. Студенты младших годов настороженно таращились на буйных выпускников – те с утра порядком перенервничали и теперь изо всех сил выпускали пар. Ещё несколько человек его поздравили, кое-кто с неприкрытой завистью. Он отыскал столик, где устроились повеселевший Мишка и притихший Юрка.
– Мы тебе место заняли, – сообщил Миша, убирая с соседнего стула свёрнутую куртку. – Прикинь, мне трёх баллов до Электроники не хватило! Ну и фиг с ним, зато на Ритму прошёл. А вот он, – он ткнул вилкой в сторону Юры, – на Серве. А ещё в Форсу собирался, – он закатил глаза.
Юрка промолчал, что было как-то странно с его стороны.
– Ну и не страшно, каждому своё. – Марк отобрал у Миши куртку и положил обратно на стул. – Арсен, кстати, тоже на Серве. Мои опекуны – оба сервы, и довольны. Там вообще много интересных специальностей.
– Если бы ты там оказался, ты бы так не говорил, – буркнул Юра.
Марк пожал плечами.
– Пойду, обед себе возьму.
Стоя в очереди, слушал однообразные разговоры одногодок о том, кто куда прошёл и чем это им грозит, и сентиментальное нытьё девчонок по поводу того, что это их последний обед в родном корпусе. Насколько он помнил, подобная трагедия была и четыре года назад, когда они заканчивали среднюю ступень.
– Айге́ра, молодец! – запищали под ухом. Две девицы обнимали третью, высокую, сутулую, с волосами, стянутыми в конский хвост; та смущённо улыбалась.
Чуть дальше всё дурачился Генка в разношёрстной компании; когда Марк нёс мимо них свой поднос, он закричал ему:
– Э, давай сюда! У нас тут собрание форсов!
– Давай потом, я поесть хочу, – отмахнулся Марк.
Он всё же оглянулся