За что мне быть с кровью в ссоре?
За то, что толкала к людям,
И сердце другое сердце
Слушало через кожу?
За что мне быть с кровью в ссоре?
За то, что старалась, грела,
За то, что всегда бежала
Мой каждый метр как последний?
Не ждите вы нашей ссоры.
Зрелость
Над кроваткой не склонялся,
Погремушкою не тряс,
По округе не слонялся,
Чтобы встретить в добрый час,
Гений, мыслей передатчик,
Расточитель волшебства…
И сироткой вырос мальчик,
Все мечтавший о словах.
И бродил он в душном доме,
И немотно голосил,
И не знал он бога, кроме
Повелителя злых сил.
И с ума сходил, и старым
Он с пеленок в сердце стал,
И с утра до ночи тварей
Безответных все пинал.
Так и было, так и было.
Но предался вдруг народ
Разоренью гнезд, и с пылом
Обозлившихся сирот,
Вырывая богу чресла,
Отрекаясь от отцов,
Что давно от них отреклись,
Запоздалых бил гонцов.
Над кровавою равниной
Протянулся дымный след –
Опаленных серафимов
Рвущий душное балет.
Мальчик был о первом ряде,
Бледный, все рукоплескал –
Но распался в нем, как радий,
Безответности кристалл.
И вернулся он с любовью
В дом, открытый для меча,
Напоив своею кровью
Всех, кого ни повстречал.
Он избыл свои страданья –
И шепча «не дам, не тронь»,
Он с последней божьей тварью
Лег в бушующий огонь.
Аврора ноябрей
Как спится в ноябре
В эзоповой тиши,
Где по устам – Борей,
Хоть вовсе не пиши,
Как спится в ноябре
В Овидиевой дали,
Где варвары свирель
Насмешкою встречали?
О нагота небес,
Открытая для нас,
И страшный духов лес,
И полуночный час!
Царица дней моих,
В изгнанье и опале
Ты надышала стих
Неистовой печали.
Узоры на стекле
Славянством отдают.
Аврора ноябрей
Царит бессменно тут.
Что делать мне, как быть
Вдали от быстроногих
Мальчишек, голытьбы
И избранных немногих,
От загорелых рук
И шепотов ночных?
Я с ними был в миру,
Как в храме всех святых.
Но триптих ледяной
Встал между мной и ними,
И за лесной стеной
Моя обитель ныне.
Я сослан, царь, тобой,
На вечный зимний пост,
И круглый год удой
Нежарких старых слез
Питает в горе дух.
Отчизна недоступна.
Солгал бы я в аду,
Что вижу свет – оттуда.
Как