– Гляжу, ты как всегда, в настроении… Кто на этот раз соли на хвост насыпал?
Пауза.
– Прости… Весь день Кирсанов мозги выносит. Да и мамаша твоя усилия прилагает недюжинные… для достижения общественного-полезного результата… Как погуляли-то?
– Ничего. А главное – с пользой. Для тебя.
– Для меня, значит, и для тебя. Поконкретнее, плиз.
– Ю ар велком. Соболевского Маркелов сегодня в СИЗО закрыл.
Генерал переменился в лице.
– Ты хочешь сказать…
– Повторяю для слабослышащих и сотрудников ГРУ в запасе. Соболевский находится в первом городском СИЗО.
– Бл… – генерал как ошпаренный подскочил с места и кинулся к телефону. Набрав номер Кирсанова, заорал в трубку: – Ко мне! Живо!
– Дорога вообще-то дело добровольное, – говорил Султан, глядя в глаза Игорю. – Но, если живешь по понятиям, должен тянуть ее обязательно.
– А что по ней передают?
– Да все, что угодно – записки, телефоны, сим-карты, чай, печенье… Это средство общения арестантов…
– Правда, запрещенное администрацией, – ехидно вставил Антоха. Султан посмотрел на него без осуждений, лишь с долей ухмылки, сказав:
– Антоха придерживается у нас «смешанных» понятий. Отношения ни с кем не портит, в первую очередь, с администрацией…
– А какой смысл мне их портить, если в положенцы мне метить никакого резона нету? Моя задача – свой трешник отсидеть в условиях, максимально приближенных к комфортным, а к середине срока постараться по УДО выскочить.
– Логично рассуждаешь, – впервые за весь вечер улыбнулся Игорь. – А здесь можно и звонок сделать?
– Можно, – заговорил Антоха. – Только проблем сразу же огребешь по самый загривок. Султан за это дело только вчера с кичи вернулся.
– Откуда?
– Из ШИЗО, штрафной изолятор.
– Это правда, – кивнул Султан. – Ты, кстати, должен быть доволен, что в эту хату попал. Это – блатхата. Посмотри, – он переключил внимание Демона на душевую кабину и фаянсовый набор сантехники, отделенные шторкой от камеры. – Это только здесь так. А в общей хате восемь рыл, грязь, срач. Вместо унитаза – «светка».
– Кто?
– Дырка в полу, играющая, так сказать, время от времени, роль унитаза. И, кстати, никакого душа и вообще горячей воды. Этого, – взгляд Султана переместился на плазменный телевизор в углу стола, – тоже особо нигде не встретишь. Чтоб в эту хату попасть, надо иметь хорошую протекцию. Антоха вон за бабки из общей крыши отъехал…
– А ты?
– Я – другое дело, я положенец, авторитет. Меня здесь выгодно некоторое время подержать. Понимаешь, иногда администрация идет на переговоры с нашим братом и на определенные уступки, чтобы избежать тюремных бунтов, неповиновения и вообще всего такого, что могло бы бросить тень на руководство исправительного учреждения… Меня-то, думаю, через пару-тройку дней перекинут