– Двадцать шесть! – подняли цену.
Тимофей в волнении присел на ближайшее кресло, лихорадочно доставая бумаги из кейса. Ему надо было отыскать ту заявку из Новонорильска. В ней должна быть указана приемлемая цена заказчиков. Куда запропастилась, проклятая?
– Двадцать семь!
– Тридцать! – продолжали торговлю другие.
Да пропади ты пропадом! Уйдут лонжероны! Тимофей зачем-то глянул в биржовку, и тут же обнаружил там эти самые лонжероны под номером 120, через три позиции от его несчастной арматуры. Чуть не прозевал! Спасибо мужику…
На «тридцати» торговля встала. И, вроде как, начали считать до трех.
Тимофей поднял руку, не отрывая глаз от вороха своих бумаг.
– Стоп. Кто-то еще есть, – прекратил счет распорядитель торгов, – ваша цена?
– Сейчас, сейчас, – бормотал Тимофей и выпалил: – А где продавец? Мне нужно выяснить минимальную партию.
– Я всэ бэру! – раздался вдруг голос того самого южанина в дорогом костюме. – Какая разница?
Это, видимо, он поднял цену до тридцати.
Черт!
– Тридцать один! – выдохнул Тимофей. Как же он с бодуна просмотрел эти хреновы лонжероны? Надо было давно уже сбегать и позвонить в контору, согласовать максимальную цену с шефом.
– Трыдцать два!
Эх, разве теперь сладишь с этим грузином!
– Тридцать три, – холодея, выдавил из себя Тимофей. Соперник задумался.
– Так. Тридцать три, раз… Тридцать три, два…
– Трыдцать пьять! – возродился южанин. – Я дэньги плачу! Налично.
Тут уж и зал зашумел. Наличные сегодня шли чуть ли не один к полутора к безналичным.
– Тю-тю-тю, – испугался зам председателя Корбунов. – Правил не нарушать. Снимем с торгов.
Расчет наличными официально не приветствовался.
Южанин этих тонкостей не знал. Он поднялся в негодовании, подумав, что его заподозрили в какой-то нечестности.
– Я сэйчас плачу. Вот дэнги, – он поднял над головой портфель. – Я долларом плачу.
Зал притих.
Господи, да почём же эти новонорильчане хотели купить лонжероны? И что это, в конце концов, такое – лонжероны?
Тем временем, Корбунов вырвал из рук ведущего молоток и, что есть силы, сам застучал по столу.
– Попрошу порядок не нарушать. Что вы тут себе позволяете?
Онемевший грузин бросился чуть не через ряды к президиуму. Его придержали двое дюжих соплеменников. От дверей зала оторвались скучающие доселе охранники.
– Выведите господина, – пошел вдруг на принцип Корбунов.
– Как? – побагровел южанин и в третий раз произнес сакраментальную фразу: – Я дэнги плачу!
Охранники кинуться-то к нему кинулись, да как-то лениво. Грузиновы телохранители позасовывали руки в карманы, не иначе, как за гранатами. А то и кинжалами.
Кто-то из брокерш упал в обморок.
– Перерыв! – перекрыл шум