Наконец появился молодой дворецкий и торжественно, как на официальном приёме объявил о выходе маркизы.
– — Здравствуйте, уважаемые господа, – - произнесла она с радостной интонацией, – - я очень счастлива видеть вас у себя в доме.
Граф Деблак представил молодых людей.
– — Господин Этьен, – - сказала девушка, – - мы, кажется, когда-то с вами были знакомы, в то чудесное время, что зовётся детством?
– — Да, – - без голоса ответил Этьен, – - припоминаю…
И невидимая паутинка, на которой едва держалась его воля, оборвалась: подленькая, чужая, совершенно не его дрожь пошла хозяйничать по всему телу. Он больше не мог говорить, он забыл, что делать с руками и для чего они нужны, его ноги так ослабли, что захотелось лечь на пол лицом вниз, а внутри себя он ощутил, как всё в нём провалилось в какую-то бездну, образовалась пустота, которая мгновенно начала наполняться чем-то тяжёлым и горячим.
Девушка глянула на него, улыбнулась немного неловко, но сразу же, словно мгновенно забыв, кто такой Этьен, отошла от него и, подойдя к графу, стала серьёзно, с хорошим знанием дела, обсуждать вопросы опекунства и наследства. Она тщательно, с неподдельной заинтересованностью вникала во все мелкие подробности и казуистические особенности запутанных и непростых для однозначного толкования законов, с неженской дотошностью перебирала каждый отдельный параграф и требовала точного и внятного, как сама природа, ответа. Пока она говорила, в её голосе твёрдые и уверенные интонации слышались всё явственней и громче.
А Этьен сначала обрадовался, но почти тут же огорчился, что про него забыли, он пытался выглядеть безразличным, делал, как ему казалось, обычное лицо, но его голубые глаза как-то непроизвольно, сами по себе встречались с чёрными глазами Изабель. Он быстро, слишком быстро отворачивался, и его обычно белое, с едва наметившимся румянцем на чистых, не знавших бритвы щёках, лицо пылало красным пламенем то ли стыда, то ли счастья. В один из таких моментов он встретился глазами с Александром: тот откровенно, будто уличный мальчишка, пялился на девушку и, не скрываясь, вроде бы восхищался ей и в то же время будто бы оценивал её. Этьен бросил, вернее, попытался, сердито хмурясь, бросить строгий взгляд другу, но Александр в ответ изобразил недоумённо-дурацкую гримасу, полную добродушия и веселья.
Как маленькая хищница, наигравшаяся со своей жертвой, наконец, забыла о ней, так и Изабель в секунду закончила с графом наскучившую всем беседу о делах и вдруг без перехода заговорила о большом бале, что состоится в её замке в ближайшую субботу.
– — Приглашены самые блистательные и самые знаменитые рыцари со всего света, – - сказала она, – - заявятся, так сказать, невесту смотреть, то есть меня, а значит, моя драгоценная особа окажется в центре всеобщего внимания. Наверное, это и есть подлинное