– — А я и есть такой, какой есть. Я всё приму, чтобы меня не ждало.
– — Хорошо… – - Устало произнёс Александр и после некоторого молчания продолжил, – - Этьен, помнишь ту девушку, возле которой я провёл половину вечера? Впрочем, зачем спрашивать, ты, кроме Изабель, никого и не замечал. Ну не страшно. Так вот, та девушка кузина Изабель, её троюродная, кажется, сестра, и зовут её Матильда. Она рассказала весьма интересные подробности о своей любимой сестрёнке. Изабель прекрасная наездница, она с раннего детства не вылезает из седла, лошади её страсть, но ладно бы она просто ездила верхом, так она ещё отлично владеет разным рыцарским оружием: она удивительно метко стреляет из лука, знает, как обращаться с облегчённым копьём, уверенно фехтует специально выкованными под её руку мечами. Изабель – - хрупкая вроде бы девушка – - заказала под свою фигуру настоящие полные доспехи и частенько, надев их, гарцует по дорожкам обширного, превращающегося постепенно в лес, парка замка Ротанги. Ей в мужском одеянии удобнее, она ощущает себя в нём гораздо свободнее, нежели в женском. А мысль о банальном замужестве, предназначенное ей как единственное постижение себя в качестве личности, представляется ей невозможной и противоестественной. И всё-таки, Этьен, ты прав, она нечеловечески обворожительна и потрясающе красива… Может, правда, носик чуточку длинноват… впрочем, дело вкуса.
VIII глава.
…Вернувшись домой, Этьен не знал куда себя деть, чем занять своё, ставшее таким чужим тело. Ночью он не думал о сне, пытался пару раз прилечь, но мысли об Изабель разбивали точно кузнечным молотом плоть его расплавленного мозга, и Этьен, будто выброшенный из катапульты, вскакивал со смятой постели и начинал быстро ходить по комнате. Так он, несмотря на чудовищное переутомление, и проходил всю ночь, иногда садясь прямо на пол или на край большого дедовского кресла и, почти не умолкая, что-то – - иногда во весь голос, иногда переходя на малопонятный шёпот или на невнятное бормотание – - говорил, словно кому-то что-то объяснял и доказывал. Время от времени он начинал громко смеяться, но потом, резко обрывая смех, затихал, и, после нескольких секунд благостной тишины, раздавался тяжёлый глубокий вздох.
И как только робкий день, едва предварённый неторопливым утром, привычно вернулся на остывшую под скудным лунным светом землю, Этьен сам разбудил непроспавшихся конюхов и приказал им седлать коня. Они, хоть и полные удивления и недоумения – - такого никогда прежде не было, чтобы в этакую рань подниматься – - ловко, без задержки справились со своими обязанностями. И когда конь был приготовлен, Этьен запрыгнул в седло и, никому не сказав, куда едет, дал коню шпоры и, как на скачках, стремительно, во весь опор поскакал прочь из замка.
Два