– Напали-таки? – спросила участливая пожилая женщина.
– Это они её рогами? – спросил её десятилетний внук.
– Взбесились? – спросил усатый мужчина с залысинами, выгружавший из автобуса около двадцати детей среднего школьного возраста, на которых лежала печать заштатного пионерского лагеря.
– Смори, смори! Вон несут! Ой господи! Какой ужас! Ваще прикол! А Ваучер, дурак, не поехал! – сказали дети, выходя из автобуса.
– Все стоим на месте, от автобуса никуда не отходим, быки вырвались из ограждения! – заорала девушка в очках, выбравшаяся из автобуса вслед за ними.
Отец и дядя тяжело дышали и ничего не говорили. Жена дяди какое-то время металась между ними и девяткой, потом затолкала сына в машину и застыла на месте, не отнимая руки ото рта. Кто-то расстелил на земле выцветшее зелёное покрывало. Зину положили на него. Усатый мужчина попытался найти у неё пульс, не нашёл его и выверенным движением закрыл Зинины веки.
– Боюсь, скорая уже ни к чему, – сообщил он, поворачиваясь к зрителям.
Зинин отец неожиданно согласился.
– Понесли её в машину, – сказал он. – Лена, выгоняй Тимошу оттуда.
Через несколько минут прибежала мать Зины.
– Я… Я позвонила, – выдохнула она, полусогнувшись. – Щас приедут. Скорая.
– Не надо нам никого, – не задумываясь, сказал Зинин отец. – Сами домой довезём.
Жена посмотрела на него осоловевшими глазами и открыла рот.
– Пока она не запахнет, никуда я её не повезу, – почти шёпотом пояснил он, наклонившись к ней.
Несколько секунд они сверлили друг друга выразительными взглядами. Потом отец Зины повернулся к брату.
– Шурик, мы щас Зину повезём в город… Вы как-нибудь уж сами доберётесь, да?
Дядя Зины закивал.
* * *
Родители привезли Зину домой и положили на кровать в её комнате. Ване сказали, что сестра в глубокой коме. Ваня присвистнул. Поздно ночью, после многих попыток уснуть, родители Зины дружно вылезли из постели, проследовали на кухню и стали пить чай.
– Ты… соображаешь, что ты делаешь? – наконец спросила шёпотом мама Зины. – Что мы скажем Шурику и Ленке?.. Что мы вообще… Что мы, вообще рехнулись, что ли?
– Я Шурику позвонил, как только пришёл. Пока ты в ванной рыдала. И мылась. Сказал, что всё нормально.
– То есть как это нормально?
– Ну, что Зина пришла в себя. Что просто без сознания была. Ушиблась…
– Да ты же видел, как у неё шея повёрнута! Она мёртвая! Она холодная, Толик!.. – чуть не перешла с шёпота на крик мать Зины.
– Она и в прошлый раз была мёртвая.
– …Чего ты мелешь?
– Я не мелю. Я ей пульс щупал. Тогда, на чердаке. Потом, когда в машину её принесли, тоже.