В таких условиях вопрос Ларри о смене рулевого был двусмысленным. В сексе роль рулевого принимал на себя Гена.
– А ты что не общаешься со своей бывшей? – спросил он в ответ.
– Изредка, – ответил Ларри.
– Нормально поживает. Вся в работе. Привет тебе не передавала, – ухмыльнулся Гена.
– Оно и понятно, – кивнул Ларри. – Тогда ты ей тоже привет не передавай.
Гена расслабился:
– Не передам, так уж и быть. Приду в понедельник на работу и скажу: «Тамара Ивановна, ваш бывший муж вам привет не передавал».
Они посмеялись.
Подошла официантка, принесла умопомрачительных размеров деревянную лодку, заставленную всеми видами ролл, которые подавали в «Тортуге». Гена и Ларри заворожено смотрели на то, как величественно девушка ставила лодку на стол, стараясь не упасть и не уронить блюдо. Миша помог девушке тем, что отодвинул тарелку, на которой ещё оставались кусочки рыбы, в сторону, освободив роллам место.
– Тарелку забирать? – спросила официантка.
Миша, жевавший в этот момент кусок шашлыка, покачал головой, и девушка, кивнув, ушла.
– Мы это всё съедим? – спросил Гена, посмотрев на Ларри.
– Попробуем осилить, – ответил Ларри. – Это ж халява. Надо съесть всё. Вместе с лодкой.
Некоторое время мужчины помолчали, поглощая пищу.
Людей в баре становилось больше, и уже два соседних стола были заняты, барная стойка была заполнена полностью, и в основном зале свободных столов осталось один или два. Посетители уже открыли два стола с русским бильярдом и один пул. Телевизоры теперь показывали не трансляцию спортивного канала, а нарезку из концертных выступлений рок-групп, которую Миша делал сам.
– Кстати, Миха, – нарушил молчание Ларри. – Если ты действительно хочешь прикупить яхту, то подумай о лизинге.
– Об этом лизинге? – Миша показал неприличный жест, имитирующий куннилингус.
– Деревня. Запиши в толковый словарь Михаила Громина, что лизинг – это долгосрочная аренда с последующим выкупом.
– Я знаю, Ларс. Давай мы к этому вопросу к апрелю вернёмся. Я, в общем-то, от балды брякнул про яхту. Надо чем-то зимой себя занять, понимаешь? Сезон закончиться, и бар будет работать процентов на десять от того, как он работает сейчас. Я не хочу уходить в анабиоз ещё на одну зиму.
– Слетай в отпуск, – сказал Гена.
Миша посмотрел на него так, как смотрят на неразумных детей:
– Гена, я и так в отпуске. Я же говорил, что это отдых, а не работа. Да и не хочу я. Честно говоря, я сопьюсь скоро в этом баре. Я бы уже занялся чем-нибудь другим и в другом месте, а бар бы вам оставил, получая процент как соучредитель.
– О, интересная перспектива, – сказал Гена, вставая из-за стола. –