– Фенриху тоже что-то такое показалось.
– Ты помнишь, чтобы у Абеля были ледяные руки? Ему и лед доставать не надо, не холодные, Гейнц, ледяные, и белые, как снег. Он меня склеил, приобнял, чтобы к двери – и на выход, а от него холод идет.
– Вымотался с дороги, отоспится – согреется. Может, этой выходкой Абеля все и закончится? Пойдем, послушаем, о чем они там?
Гейнц с Карлом расположились на диване, Абель сам налил им чай.
– Где фенрих? – спросил он. – Вы его бросили? Схожу за ним, нехорошо.
Абель посмотрел куда-то в сторону и повторил:
– Нехорошо.
Абель быстро вышел.
– Опять юродствует? – спросил Гейнц.
Аланд тоже смотрел в пустоту, не ответил. Кох смотрел на Аланда.
– Идите, господин генерал.
Аланд вышел. Карл рассмеялся.
– Полковник генералу – идите? Это что такое, Вильгельм?
– Отстань, Карл. Вебера в покое оставьте, он переволновался.
– Да он всегда такой, трепещет, как свечка на ветру.
– Чтоб не задуло.
Глава 25. Омуты
Абель вошел к Веберу, взял его за плечи, Вебер не мог смотреть на его улыбку: схватил бы его, прижался и ни о чем бы не спрашивал.
– Так и будешь на меня обижаться?
Абель сумел заглянуть ему в глаза, Вебер не реагировал. Вошел еще и Аланд.
– Господин генерал, это кошмар, как он на меня рассердился.
– Он все еще думает, что ты Карлу руку сломал.
– Гейнц наябедничал? Он врет, Рудольф, у Карла вообще ничего не было с рукой, только что сидел пассажи гонял, правда, господин генерал?
– Гонял, лучше, чем прежде.
– Что вы все от меня хотите?
– Рудольф, ты сейчас ляжешь спать, завтра поедешь со мной в военную академию, прочитаешь лекции по математике, позанимаешься с офицерами борьбой, – заговорил Аланд.
– Я? Что-то я утомился быть объектом общих шуток, я перестал их воспринимать, извините, господин генерал.
– Вебер, ляг в спать. Я могу не контролировать выполнение этого несложного приказа? Идем, Фердинанд, надеюсь, ты меня понял, Вебер?
– Я вас не в силах понять, но лечь спать не трудно.
– Завтра я тебе все объясню, расскажу, что от тебя потребуется, ты легко справишься. С медитацией у тебя сегодня не заладится, ее отменяем, хорошенько выспись.
Аланд был расстроен, Вебер это чувствовал. Аланд вышел, Абель вроде бы пошел за ним и вернулся.
– Рудольф, никакой медитации сегодня. Завтра у тебя другие задачи, начинается другая жизнь, будешь выбираться из Корпуса, а сегодня – спать.
И пошел догонять Аланда.
Вебер улегся и решил, что Аланд прав, ничего Веберу не хотелось так, как угомонить хоть на несколько часов свое сознание, он устал от себя, не первый день ему плохо. Сегодня по объективным причинам хуже, чем всегда. Вебер блаженно вытянулся во всю длину и задышал глубже