Ильич. Фантазм о необычных метаморфозах мрамора, бронзы и бетона. Orange

глаза пронзительно и лукаво смотрели на Серегу. Серега не выдержал взгляда, он уронил голову на стол, и его сморил сон. Перед тем как веки сомкнулись, подернутым дымкой глазам показалось, что Ильич достал из холодильника сыр, понюхал его и недовольно положил обратно с воклицанием: «Эх, где ж наш Цюрих златоглавый с сырной дырной головой».

      Первая пара на следующее утро была невыносимой, голова Сереги болела так, словно контузивший его залп Авроры не был холостым. Трое друзей сидели на последнем ряду аудитории и вертели в руках Серегину молочную рукопись, разглядывая ее на свет.

      – Дык постой, друг, это же твой почерк, – сказал Влад.

      – Конечно, мой. У него же рука не гнется. Он мне диктовал, – оправдывался Серега.

      – Все-то тебе диктуют, ты посмотри, водка-селедка, вчера Владимир Ильич, сегодня – доцент Обнищаева диктует… ты записывай, записывай… или тебе молочка принести? – иронизировал Вадик.

      – Да честное слово, – умоляющим голосом произнес Серега.

      – Ага, скажи еще честное пионерское, юный ленинец… вот после лекций специально пройдем по парку и посмотрим, стоит ли он там, в парке или нет, – Вадик отличался простой спортивной логикой.