«М-да, – подумал Серега. – У нас зимой улицу совсем не чистят. Неужели нужно брать заложников?».
Он продолжал листать:
«Если велосипед Рабкина был взят на время восстания, то почему он не возвращен после? Предупреждаю, что за отписку без достижения делового результата и без исправления ошибки буду привлекать к ответственности»5.
«Вернуть велосипед Рабкину-Тяпкину!» – мысленно прокомментировал Серега. Чем дальше он читал, тем больше это напоминало увлекательный приключенческий роман:
«Надо усилить взятие заложников с буржуазии и с семей офицеров – ввиду учащения измен. Сговоритесь с Дзержинским. Мельничанскому дайте (за моей подписью) телеграмму, что позором было бы колебаться и не расстреливать за неявку. Белобородову (тоже), что надо не „сбить“, а уничтожить противника и ответить точно, где, сколько взято, какие станицы, что и как очищено».
«Что-то шибко часто он пишет про заложников и про расстрелы без колебаний!» – мелькало в Серегиной голове.
«Массовые обыски по Москве подготовляются? Надо непременно, после Питера, ввести их повсюду и неоднократно. Что вышло на деле с магнитом для поисков оружия?»6
«Ого, да они применяли передовые методы поиска оружия с помощью металлоискателя», – усмехнулся Серега.
«Поручить Всероссийской чрезвычайной комиссии по соглашению с Революционным военным советом Республики в кратчайший срок отобрать у гражданского населения, а также у служащих во всех советских учреждениях, с изъятием временно для военных, все шинели из серошинельного и защитного сукна, на основаниях, указанных в особой инструкции»7.
– Где-то я про украденные или изъятые шинели в школьной программе уже читал, – Серега спустил, бросил книжку куда-то в угол и вышел на балкон с пачкой сигарет.
В дверь позвонили, не дали докурить. Серега решил, что ребята что-то позабыли. Каково же было его удивление и даже ужас, когда он увидел на пороге того самого курьера, с кепкой и бородкой.
– Кажись, теперь признал, батенька, – прокартавил он, усмехаясь и протягивая Сереге негнущуюся правую руку.
Руку Серега не взял. Но и захлопнуть дверь перед носом низкорослого вождя не успел. Тот уже изящно просочился в квартиру, повесил кепку на крючок и пригладил лысеющею голову.
– А ну проваливай, – заявил Серега.
– Батенька, извольте говорить мне «вы», что за панибратство такое… я, конечно, уже в третий раз с вами вижусь, но это не дает вам никаких прав…
– Вали отсюда, я сказал, дядя, тебя никто не приглашал, – сказал Серега.
– Вот… а еще говорят, достижения всеобщей грамотности. Пожилому