Я подумал, что в Детском мире практически воплотились идеи Дао: «Если не почитать мудрецов, то в народе не будет ссор. Если не ценить редких предметов, то не будет воров среди народа. Если не показывать того, что может вызвать зависть, то не будут волноваться сердца народа. …Когда будут устранены мудрствование и ученость, народ будет счастливее во сто крат; когда будут устранены человеколюбие и «справедливость», народ возвратится к сыновней почтительности и отцовской любви; когда будут уничтожены хитрость и нажива, исчезнут воры и разбойники. …Нужно указывать людям, что они должны быть простыми и скромными, уменьшать личные желания и освобождаться от страстей (см. Примечание 1)»
Лао-цзы, наверняка, был бы счастлив, узнав, что по крайней мере в одном из миров кто-то следует его учению, даже не подозревая о существовании книги «Дао-дэ-цзин». Но были две вещи, которые поразили меня больше всего и которые мало соответствовали основным постулатам Даосизма.
Первое: от детей не скрывали правду об их судьбе. Они знали, что умрут, едва став взрослыми. Первые признаки действия «Вируса старости» проявлялись в виде темных пигментных пятен на коже. Получив такие «черные метки», повзрослевшие дети уходили в старые заброшенные города. Они не хотели причинять своим родственникам и друзьям боль. Города стали своеобразными лепрозориями и кладбищами, где обреченные на смерть люди доживали остатки своих дней. Смерть наступала примерно через два-шесть месяцев после появления первых пигментных пятен на коже. За это время пятна разрастались, покрывая всю поверхность тела. Плоть становилась рыхлой, кости – хрупкими. К счастью, умирающие не чувствовали боли, так как нервные окончания разрушались в первую очередь. Создатели «Вируса старости» некогда цинично называли его «гуманным оружием».
Меня пробирала дрожь, когда Варинамин спокойно и отрешенно рассказывал о том, что ближайший город-могильник находится всего в двух днях пути от этого дома. Туда ушли его родители и старшая сестра. Туда через год-другой предстояло отправиться и ему. Для младших детей территория городов являлась своеобразным «табу». И дело тут было не в каких-то запретах и наказаниях. Просто дети сами не хотели огорчать своих родителей, присутствуя при их кончине и разрывая их сердца слезами и душевными страданиями.
Вторым удивительным для меня открытием стало отношение обитателей Детского мира к продолжению рода. Здесь действовал принцип: «Что естественно – то не стыдно». Постоянные пары были большой редкостью, обитатели дома-общины вступали друг с другом в перекрестные связи, но при этом все четко помнили, кто кому каким родственником приходится. Это позволяло избегать рождения детей от близких родственников. Кроме того, и юноши, и девушки практиковали своеобразные секс-туры в соседние поселения, которые способствовали перемешиванию генов.
Нельзя сказать, что жители Детского мира не ведали любви. Просто