Надя, рыдая, собрала вещи и вышла за дверь. Идти ей, впрочем, было некуда. С тех пор, как приехала из деревни и не поступила в институт, сразу же, по случаю, устроилась к Вадиму. Платил он немного, но ей хватало. Сейчас же она оказалась на улице с пятью сотнями в кармане. Этого не хватало и на билет домой.
– Развела, слякоть, деревенщина! – зло выговорил вслед Вадим.
Ночью он отдыхал в своем клубе в обществе друзей. Компания сидела в отдельном кабинете. Сюда не проникал шум дискотеки с первого этажа.
– Слушай, Вадик, займи пару соток до завтра, – обратился к нему один из приятелей.
– Без проблем.
Вадим полез в карман, потом в другой. Бумажник не обнаружился.
– Вот сучка, бумажник стащила, – выругался он.
– Кто такая?
– Служанка бывшая. Выгнал сегодня. Деревенщина, а вытащила, я и не заметил.
– Бывает.
– Встречу, убью.
– Сколько там было у тебя?
– Штуки полторы, две.
– У-у-у. И где живет эта ловкая девица, по карманам мастерица?
– А я знаю? Приехала в институт поступать. Не вышло. Случайно встретил. Сидела на бордюре, плакала. Паспорт у нее украли, или сама потеряла. Не помню. Короче, пожалел, взял ее к себе.
– В наше время Вадик, жалость это порок. Я больше скажу, – худший и опаснейший из грехов. Согрешил, вот тебе и кара божья.
Компания рассмеялась. Кто-то предложил выпить за упокой жалости, и вскоре веселье разгорелось с новой силой.
Примерно через две недели, вечером, Вадим, по обыкновению, направлялся в клуб. Ехал не спеша, потягивая пивко. Вдоль дороги стояли проститутки. Одни и те же, развратные, надоевшие лица. Вдруг среди них он заметил новенькую, симпатичную девчонку. Разве что макияжа не в меру, а, в общем, очень даже ничего. Обычно Вадим пользовался услугами клубных девушек, и сейчас остановился скорее из любопытства.
После необходимых переговоров с сутенером, девушка села в красный «Феррари» Вадима. Держалась она скованно, молчала.
– Ты что, в первый раз? – спросил он. – Ладно, давай по – быстрому. Мне ехать надо.
Вадик достал последнюю сигарету из пачки и хотел, было закурить, но уронил ее на пол. Пошарил под ногами. Не нашел. Тогда нагнулся ниже, и под сидением наткнулся на какой-то предмет. Это был его бумажник.
– Вот блин! А я думал, служанка украла. Бывает же такое.
Девушка ждала.
– Иди, перехотелось мне. На вот тебе.
Вадик протянул ей пятисотенную купюру. Девушка невесело улыбнулась и вышла из машины. Помяла в руках банкноту. Внизу к ней прилипла еще одна. Это была «тысячерублевка». Надя спрятала тысячу, а пятьсот отдала сутенеру. Она встала в стороне, чтобы не было видно лица, и тихонько заплакала.
В тот вечер, когда ее выгнал Вадим, Надя сняла комнатушку в какой-то грязной гостинице на окраине. Денег хватило ровно на два дня. Пробовала найти работу, но без паспорта никто не брал. Она попыталась