– Да, понимаю. – Стьют поднялся на ноги перед визитером. – Весьма вам признателен, викарий.
– Не благодарите. Рад был помочь. Хотел бы рассказать больше. Сложная у вас работа. Ха! Ха! Есть убийца, но пока нет убийства! Я бы ни за что не разобрался! Всего хорошего, инспектор! – И с этими словами он вышел за дверь.
Было около трех часов дня, и Стьют решил, что нам пора отправиться на пустошь и проверить, как идут поиски. Показания викария стали дополнительным указанием, что с наибольшей вероятностью тело спрятано именно там. Не могло быть ошибки в описании им одежды Роджерса и мисс Смайт. Он сумел даже определить марку мотоцикла.
Казалось, у нас появился хороший шанс прямо прийти к раскрытию преступления. Я был только рад тому, как быстро вел машину Стьют, и потом, когда увидел поджидавшего нас констебля Смита из Чопли.
– Я распорядился особенно тщательно осмотреть то место, которое указал викарий, – сказал он.
– Обнаружили что-нибудь?
– Очень многое, – ответил Смит с самодовольной улыбкой и подвел нас к набору предметов, сложенных на траве.
Стьют насупился.
– И что это такое, черт побери? – осведомился он.
Перед нами оказалась весьма странная смесь из всевозможных находок. Старые башмаки, бумажные сумки из магазинов, обрывок женской юбки, газета, пустые консервные банки, два чайника (причем один без носика), мужская шляпа, ржавый перочинный ножик и игрушечная кукла. Каждая из этих вещей совершенно очевидно провалялась среди пустоши по крайней мере с прошлого лета, а возможно, и несколько лет. Башмаки выглядели почти музейным экспонатом, юбку могла давным-давно носить какая-нибудь цыганка, жестянки и нож проела ржавчина, шляпа тоже казалась реликтовой, а уж кукла находилась в более плачевном состоянии, чем та, которую нашла сентиментальная леди, чья песня стала украшением романа Чарлза Кингсли «Дети воды».
– Господь с вами, Смит! Что за хлам вы собрали? – раздраженно спросил еще раз Стьют.
– Просто подумал, что лучше будет сохранить каждую из находок, сэр.
– Похоже, он попросту дурак, – тихо заметил Стьют, к моему величайшему удовлетворению.
Смит продолжал улыбаться.
– Но мне удалось найти и вот это, – сказал он. – Лежало рядом с остатками промокших обрывков сожженной бумаги.
И он подал Стьюту небольшой фрагмент опаленной записки. Украдкой взглянув через плечо инспектора, я увидел:
ты знаешь, что я
всегда, но
Стелла, когда
никогда. Мы
но не
пожалуйста
Почерк принадлежал молодому Роджерсу.
Часть вторая
Глава 14
Официальная церемония дознания была проведена несколько дней назад, но в ее ходе не открылось ничего нового. И если честно, то расследование стало топтаться на одном месте, превратилось в тоскливую рутину, поскольку