Справившись с собой, я шагнула к чертежному столу, на котором лежала карта 1981 года, придавленная сверху чашками с остатками кофе. Сняв с абажура лампы накрывавший его кусок ткани, я склонилась над столом, вглядываясь в очертания береговой линии. Картограф весьма подробно, во всех деталях изобразил окрестности Нью-Йорка, раскрасив районы прилегающей к городу местности в разные цвета. Я не увидела никаких внешних признаков того, что карта может не сработать.
Вздохнув, я скатала ее в трубку и засунула в сундук, набитый картами, не оправдавшими надежд. Именно в этом сундуке лежали остальные карты Гавайских островов 1868 года. В любом случае у меня не было оснований беспокоиться по поводу того, что наше новое приобретение, купленное на аукционе, может чем-то отличаться от предыдущих. Ни малейших.
Я нарочно захлопнула крышку сундука с громким стуком, но капитан даже не шелохнулся. Тогда я решила заняться уборкой. Поднимая книги, беспорядочно разбросанные по полу, я принялась расставлять их по полкам. Затем отправила в плетеную корзину грязную одежду. На одной из полок стояла клетка с каладриусом. Я наполнила плошку птицы водой.
Рядом с койкой валялось на полу скомканное покрывало. Подняв его, я увидела под ним открытую шкатулку, в которой хранились самые ценные для Слэйта предметы: героин в виде куска темного смолистого вещества, старая трубка, иглы для шприца, флакон с таблетками. Еще в шкатулке была карта 1866 года – периода, предшествовавшего моему появлению на свет, после которого все пошло не так.
Я отправила шкатулку под койку пинком – таким сильным, что она ударилась о стену.
Почувствовав, что мои ладони стали влажными, я вытерла руки о запасной комплект постельного белья и комком бросила его на пол. Затем сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы в голове хоть немного прояснилось. К счастью, солнце давно уже зашло, и легкий ночной бриз, дувший с океана, наполнил каюту свежестью и прохладой. Слэйт, укрытый купленной на аукционе картой Гавайских островов, датированной 1868 годом, по-прежнему не шевелился, если не считать мерных движений грудной клетки. Не в силах больше бороться с собой, я осторожно зажала уголок карты между большим и указательным пальцами и потянула к себе. Слэйт тут же беспокойно задвигался и обеими руками прижал карту к груди, а потом открыл глаза и уставился на меня.
– Я хочу положить ее на стол, – объяснила я.
Отец увидел тарелку, которую я принесла, и отпустил карту. Я взглянула на нее, и сердце у меня сжалось. Карта была совсем не такой, как остальные. Все линии были тщательно прорисованы от руки чернилами, которые успели сильно поблекнуть. Четкими цифрами и печатными буквами на ней были проставлены дата и подпись составителя – А. Сатфин. Я сразу поняла, что передо мной оригинал. Впрочем, это еще не гарантировало, что карта сработает. Внезапно я почувствовала, что отчего-то безумно рада тому, что мы не попали в Нью-Йорк 1981 года.
– Хорошая карта, не правда ли? –